Москва

Здравствуйте!

Ну вот и дожили мы до настоящей премьеры нашего кино!!!

А в данный момент я еду из Краснодара в Ростов. Как нарочно к моему приезду похолодало. Но настроение, не смотря на дикую усталость абсолютно счастливое.

Предпремьерный показ в Москве прошёл суматошно. А в Москве всё так. На этом показе было много журналистов и какой-то привыкшей к премьерам и презентациям публики, которая приходит на фильмы чтобы отметиться. И такой публики в Москве тоже предельно много. Жаль, что все те, кто делал фильм не имеют той радости, которую испытываю я, присутствуя в кинозалах тех самых городов, которые проехал. Потому что в этих залах есть та реакция и та атмосфера, которую мы ждали и на которую надеялись. А ещё, как это ни странно прозвучит, ещё и оборудование в тех самых региональных кинотеатрах, в которых я был, намного лучше, современнее и гораздо лучше настроено, чем в московском кинотеатре, где у нас была премьера.

Но всё равно я счастлив от нашего московского показа, потому что наконец-то пришли друзья, театральные коллеги, приятели, которые очень ждали и ожидание которых было перегрето. Вот они как раз волновались гораздо сильнее нас, потому что то, что касается встречи с нашим кинематографом всегда связано либо с перегретыми ожиданиями, либо с разочарованием. Как же боялись разочарования наши друзья и приятели. И как же они были рады, что мы их не подвели.

А ещё на фильм приходил очень важный и для меня абсолютно знаковый зритель… Михаил Михайлович Жванецкий. То, что он он потом сказал на вечеринке после фильма, а потом мне за рюмочкой, наполнило моё и профессиональное и человеческое существо абсолютной радостью, гордостью и подлинным удовлетворением.

Пока диктовал это проехали километров сорок. Сейчас где-то строго посередине между Краснодаром и Ростовом. А в Ростове ждут. Ждут самые главные для нашего фильма люди. Люди, которые купили билеты.

Ваш Гришковец

Здравствуйте!

Диктую по телефону.

Вчера играл спектакль в Москве, свой самый первый и самый знаменитый моноспектакль «Как я съел собаку». Играл его под довольно сильным и тяжёлым впечатлением от увиденных фрагментов, исполненного вчера самого массового и долгого моноспектакля, который, думаю, многие посмотрели. Я не смог посмотреть всё, не хватило времени. Да и сил, боюсь, тоже не хватило бы… хотя зрелище, а самое главное — содержание было завораживающим своей жутью. Это кошмар. Другими словами своё впечатление выразить не могу…

Вчера повстречались после спектакля со старинным другом Алексом Дубасом. Алекс человек очень мягкий, редко выражающий свои чувства резко и всегда старающийся быть ну, хотя бы по возможности улыбчивым. А в этот раз он был подавлен, говорил о том, что его тоже ужаснул сольный телевизионный концерт (понятно о чём идёт речь). Он выглядел подавленным и усталым из-за того что даже не очень понимает о чём говорить в эфире, потому что ясно что эфир будет заполнен обсуждением и комментариями по поводу целого ряда особо ужасных высказываний нашего премьер-министра. При этом Алекс говорил, что он предвидит все варианты этих комментариев. От этого становится скучно, грустно и как-то тоскливо. Говорили мы о том, что нет ощущения предела. Вроде бы предел давным давно должен наступить, но премьер-министр в своих высказываниях вновь заявил о том, что предела нет и не видно… Посмеялись с ним приведённой им цитате из любимого фильма «Вор должен сидеть в тюрьме». Посмеялись тому, что, видимо, Владимир Владимирович забыл, что Глеб Жеглов сказал эту сакраментальную фразу после того как сам подсунул кошелёк вору в карман. Кошелёк, конечно, был украден вором, но подсунул-то его тот самый герой, которого процитировал наш премьер-министр. Оговорочка, как говорится…

Но я не хочу. Совсем не хочу об этом. Уже сегодня наобсуждался и наслушался. Много-много Путин сказал фраз, которые будоражат воображение даже не дерзостью, а какой-то уверенной в себе и при этом лютой злобой. Особенно, конечно, высказывание про интеллигенцию. Давненько такого не звучало на русском языке.

Но вот что я понимаю в связи с прошедшими в Москве событиями и в связи с самой интонацией, с какой говорил самый властный человек в нашей стране. Сами события, сами беспорядки показали, что по настоящему отлаженных и мощных механизмов руководства страной у руководства страны нет. В частности точно нет настолько мощных рычагов, чтобы осуществлять ту самую цензуру, о которой так много говорится. На фоне всего этого отчётливо видна та действительно мощная самоцензура, которая давно включилась в нашей стране и которая действительно здорово работает. Эта самоцензура моментально дошла до самых отдалённых уголков страны и коснулась даже заводских многотиражек. Вот за что стыдно и вот по какой причине власть позволяет себе столь откровенные и дерзкие высказывания.

А я сейчас пойду играть концерт. Сыграем последний в Москве в уходящем году концерт. Будем говорить со сцены про любовь, про надежду и про улучшение настроения… А что ещё делать? Я уже говорил, что я ничего другого делать не умею и не хочу. Ну а тем, кто на концерт попасть не сможет, сообщаю, что альбом наш новый вышел, я уже его держал в руках. Он отлично записан и сведён. Выглядит он очень красиво, его приятно держать в руках. Так что, если приобретёте — не пожалеете.

И последнее на сегодня… Недавно давал интервью одному журналу и интервью получилось, как мне кажется, занятным. Если хотите — прочтите, думаю, что это сможет хотя бы ненадолго отвлечь вас от грустных мыслей или переживаний, от которых так трудно скрыться сейчас, особенно на огромной территории нашей любимой страны.

«Когда я говорю о французских женщинах, в голове сразу возникает образ женщины за сорок. Иногда сильно за сорок. Юных красивых женщин в Париже вы не увидите. Об этом нужно забыть раз и навсегда. Нужно ехать к университету, чтобы посмотреть на юных. Молодых в основном видишь в мотоциклетных шлемах, на каком-то мотороллере. Это, наверное, красиво, но лучше бы они шлемы не снимали. Под ним что-то ненакрашенное кудрявое. Очаровательное, замотанное шарфом, в свитере непонятного размера, с сумкой через плечо… Кто-то из моих знакомых коллег-парижанок, много старше меня, объяснила: «А зачем мне нужно было до 30 лет вообще делать макияж? Укладывать волосы, интересоваться, какой салон хороший, какой – не очень. Я и так была молодая. Даже конопатая. На 20 кило больше — такая булка, но я была молодая и всегда могла найти себе любые приключения».

Мне очень нравится парижское утро, когда парижанка выходит из дома в Шестнадцатом районе или в Сен-Дени. Не важно. Смотришь на эту женщину – где она делала укладку – непонятно. Она идет несколько озабоченно. Вся в себе. Не смотрит по сторонам. За ней легкий шлейф аромата, соответствующего времени года, и, зная московский контекст, думаешь, сейчас она пройдет чуть-чуть, и там ее будет ждать машина с водителем. Он выйдет, откроет дверцу… Но она подходит к какому-нибудь маленькому «Пежо» или «Ситроену», немножко поцарапанному и помятому, совсем не последней модели. В нем небрежно набросаны журналы, свертки, газеты. Садится в машину и поехала. И она прекрасна. У нее, возможно, есть взрослый сын. Такой взрослый, что не ожидаешь такого взрослого от нее. У нее есть любимый внук или несколько внуков. Она очень веселая, но не самая заботливая бабушка. Потому что у нее всегда какие-то дела в ее конторке или галерее, или маленьком магазинчике, или маленькой театральной кассе. Но обязательно что-то маленькое и такое же очаровательное, как она сама. У нее очаровательная квартирка — чистая, но неряшливая. Там может быть слишком много всего, накопилось, и все набросано. Новые шторы куплены, а старые еще не сняты. Вот что-то такое чудесное. Она сразу начинает с тобой общаться, глядя куда-то в сторону, параллельно говоря по телефону. Она предлагает тебе сесть. Тут же наливает кофе и хриплым из-за курения и вечных разговоров голосом что-то кому-то объясняет и при этом делает в твою сторону извиняющиеся глаза и какой-нибудь очаровательный жест. Равно как она не сняла старые шторы, а новые уже повесила, у нее есть новый друг, а со старым она еще не рассталась. У них чудесные отношения. Они могут вместе ужинать. Я видел и довольно крепкие парижские семьи, но для меня это, скорее, редкость. При этом дети, друзья… Она юна. Постоянно разговаривает, курит, ругается, открыв окно, с таксистами, много смеется, пьет вино. Она все время находится в общении. Не кокетничает. Нет, это другое. У нас женщина, которая улыбается мужчине незнакомому у лифта, будет воспринята либо как сумасшедшая, либо как команда к действию (несогласованное предложение. Возможно имеет смысл: У нас улыбка женщины незнакомому у лифта будет воспринята либо как сумасшествие, либо как команда к действию) . А там она со всеми разговаривает вот так: со знакомым продавцом в лавке, где она покупает кофе или фрукты, со знакомыми в любимом кафе, где она каждое утро пьет кофе или обедает. Она разговаривает громко. Вспомните, в парижских кафе нет музыки никогда. Там шум голосов. Там музыка не нужна. Там нужно перекрикивать друг друга, от этого громкость повышается постоянно. И это здорово. Это лучшая музыка Парижа. Француженка все время с чем-то борется. Когда в ресторанах можно было курить, парижанки возмущались, что все прокурено, хотя сами курили. Теперь, когда это запретили, говорят: «Господи, нам приходится, как собакам, ходить на улицу курить. И потом в кафе не стало нашего любимого запаха. Теперь пахнет моющими средствами и кухней. Это плохой запах». Они всё время как на картине Делакруа, где женщина с полуобнаженной грудью на баррикадах. У них все так. Это чудо какое-то, а не женщины. Я уж не говорю про пожилых привлекательных женщин, которых у нас почти нет. Парижанки не машут на себя рукой никогда. У нас так много женщин, махнувших на себя рукой, в любом возрасте, что это просто какая-то национальная катастрофа. Жизнестойкости в наших женщинах, наверное, не меньше. Но они выглядят по-другому. Ведь у всех у них, у парижанок, у которых взрослые дети, старый друг и новый друг, жизнь не сахар. Французские мужчины, может быть, выглядят получше, получше умеют себя вести, но не лучше наших. Еще более жадные, еще более капризные, еще более эгоистичные, въедливые и ревнивые. Наши женщины, конечно, более жизнестойкие. Наверное. Но не выглядят француженки при этом пожилыми после того, как жизнь их стукнула. Лучше. У них, наверное, есть традиция – не махнуть на себя рукой. А у нас женщина, хорошо выглядящая после 50 лет, либо совершает подвиг, либо, по мнению окружающих, выглядит вульгарно. А француженки возраст не скрывают и не демонстрируют. Они все-таки исходят из того, что лучше быть откровенной женщиной, которая отлично выглядит в свои 50, чем плохо выглядящей в 30. Они с возрастом не расстаются».

Пойду выступать.

Ваш Гришковец

Здравствуйте!

Вчера утром прилетел в Москву и больше двух часов ехал из Внуково до МКАД. Два с половиной часа!!! А Внуково это самый ближайший к городу аэропорт. Я ехал до МКАДа дольше, чем летел. Но ныть или сильно удивляться московским пробкам не стоит, это московская данность. Но вот что я заметил вчера и это то, чего раньше я не наблюдал… Вчера я видел как люди на самых разных машинах на дорогих и совсем недорогих внятно и стойко не пропускали чёрные машины с мигалками. Две скорых помощи за два с половиной часа нас обогнали, их пропускали как могли. А вот несколько БМВ, Ауди и каких-то других машин злобно крякали, визжали сиренами, водители и охранники орали благим матом, но люди не пропускали их. Только за счёт их наглости и прямой опасности столкновения кто-то не решался преграждать им путь и они медленно, но верно двигались чуть быстрее общего движения. Но вчера не было того, что обычно случалось. Люди не уступали дорогу крякающим и мигающим маячками машинам.

Мы довольно много говорили и я сам думал и рассуждал о том почему сейчас среди моих знакомых, среди тех людей с кем я встречаюсь в разных городах всё больше спокойного и уверенного недовольства и аргументированного несогласия с тем что делает наше руководство и тем, что происходит в регионах, вспомнить хотя бы митинги в Калининграде (а в этих митингах участвовали не какие-то маргиналы, не те люди, которым заплатили, дали в руки флаги и позвали собраться в нужном месте. Это всё были люди пришедшие со знанием зачем и почему они идут на митинг). Что происходит? У меня нет всеобъемлющего и точного ответа на этот вопрос.

Я только понимаю, что возмущаться и выражать своё возмущение, не давать проезжать машинам с мигалками могут только те люди, которые чувствуют себя вправе это делать. Это люди, которые понимают то, что сами они законопослушные граждане, что ничего сами не нарушают и трудятся. А ещё за последние годы мы, те кого я мы сами называем законопослушными гражданами, научились и даже привыкли платить налоги. А если мы платим налоги и знаем, что соблюдаем законы страны в которой живём, а также занимаемся каким-то созидательным большим или маленьким трудом, то у нас возникает другое отношение к тому, что делает государство и его руководство, существующее на наши налоги.

Я чувствую как недовольсто, несогласие, но при этом и компетентность тех людей, с которыми я общаюсь в огромном количестве, растёт. И поэтому у меня у самого растёт уверенность, что, если говорить по простому, то номер у них не пройдёт.

Я сразу же, в первые же минуты, как только узнал о гибели президента Польши, количестве жертв и об обстоятельствах трагедии, подумал о том, что самолёт президента Польши был старенький, но чистенький Ту-154. Я много летаю авиакомпаний ЛОТ, это польские авиалинии. Эта компания укомлпектована в основном Боингами и Эмбраерами, у них современные новые самолёты, а польский президент летал на Ту-154. Хороший самолёт, но старенький и, в общем, скромный для президента одной из крупнейших европейских стран. К тому же количество жертв говорит о том, что самолёт был заполнен почти битком и помимо президента там летело много крупных чиновников, военное руководство, а также журналисты, ветераны… У нас бы на такое мероприятие отправилось бы несколько самолётов. Как вы понимаете, я говорю не о безопасности президента, а о другом. Кто считает эти деньги? Кто знает сколько самолётов в распоряжении руководства нашей страны? Я не знаю. Но когда я смотрел репортажи о трагедии я об этом подумал. Почему? А потому что я много работаю, честно плачу налоги, живу в России и у меня есть дети. Вот собственно и всё. Думаю, что раньше я об этом и не подумал бы. Я понимаю, что раньше безропотно стоял бы в потоке машин и наблюдал бы как требуя себе, по их мнению, должного раздвигали бы других участников движения чёрные машины с мигалками. Раньше я не задумывался о том, что происходит в нашем пенсионном законодательстве… да и так далее. Ну вы понимаете о чём я говорю.

Просто я в последнее время чувствую, что некая гордость просыпается, вспоминается такое весьма сильно забытое понятие как чувство собственного достоинства. От этого воздух становится как плотнее, так и чище. Мне понравилось как вчера мужичок на неновом Хёндае спокойно оставил без всякого внимания мигалки, кряканье и угрозы, а просто двигался спокойно в своём ряду, в нужном ему направлении, сам на угрозы и крики не отвечал, держался за руль и смотрел вперёд себя.

До скорого.

Ваш Гришковец.