Премьера спектакля «Когда я боюсь»

Здравствуйте!
Пишу из Бостона. Вчера после спектакля успел выпить двойной бурбон в маленьком баре недалеко от театра, сел в машину и покинул Нью-Йорк.

Спектакль прошёл очень хорошо. Публика была, в основном, нарядная и молодая. Реакция практически ничем не отличалась от знакомой и привычной. Однако, в тех местах, кода звучала тема невозможности вернуться домой, тема безвозвратного расставания с прежней жизнью, в зале возникала звенящая и острая тишина. Понятно, что эта тема имеет для живущих здесь людей особое значение. Значение сугубо их собственное. Значение, которое мною таковым не задумывалось. Но сама тишина в зале была прекрасная. Люди мне были рады. Ждали. И, не сочтите это за нескромность, я их ожидания оправдал.

Читать далее…

Здравствуйте!
Впервые в жизни пишу запись в этот дневник, находясь в Соединённых Штатах Америки. Точнее, пишу из Нью-Йорка. Сегодня у меня тут спектакль.

Больше месяца не делал здесь записей. Просто не знал, о чём писать. Очень хотел как-то сообщить о своих ожиданиях и предчувствиях перед первой своей поездкой в Америку. Хотел поделиться возможно наивными, но весьма сильными на этот счёт фантазиями и предвкушениями. Однако, этого не сделал. Не довелось. Поскольку до самого последнего дня, до самого последнего момента не было ясно, полечу я в Америку или нет.

Просто месяц назад мне в визе отказали, без указания каких-то серьёзных причин. А потом целый месяц мытарств, письменных запросов, увещеваний, унизительного ожидания и полного отсутствия понимания происходящего, а также неизвестность – состоятся намеченные гастроли или не состоятся. В итоге, визу я и мой коллектив получили меньше чем за сутки до вылета. Наверное, лишним будет говорить о том, что настроение и предвкушение были напрочь, к чёртовой матери, испорчены… Но я здесь, в Нью-Йорке, на Манхэттене, и сегодня сыграю спектакль.

Я третий день в Нью-Йорке. Этот великий город полностью меняет представление о человеческих возможностях в области создания городской среды… Однако, о Нью-Йорке и о первых своих впечатлениях говорить рано. Смогу это сделать только вернувшись домой.

Первое, что становится ясно в Нью-Йорке, это то, что нужно убрать фотоаппарат и даже не пытаться доставать свой смартфон для того, чтобы сфотографировать этот город. Никакая фотография ничего не сможет передать. Думаю, что даже великие фотографы, которые сделали знаменитые фотографии Нью-Йорка, понимали всю тщетность своих попыток.

Читать далее…

Здравствуйте!
Как бывает с первого взгляда невинна небольшая ложь, подделка или фальшивка и какие бывают у этого затяжные и крайне болезненные последствия!

В Курске я давно со спектаклями не был. Не складывалось. И очень ждал возможности привезти в этот совсем недалёкий от Москвы город спектакль «Шёпот сердца». Я знаю, что его там ждали. И вот 17-го апреля спектакль там состоится… Но билеты продавались в Курске весьма и весьма туго. А кассиры информировали нас о том, что люди, интересующиеся спектаклем, недоверчиво спрашивали, действительно ли приедет сам автор и исполнитель, не будет ли вместо него кто-то другой. Люди спрашивали, получали утвердительный ответ, что приедет сам Гришковец, но относились к этому ответу недоверчиво. В чём же причина?

А просто в Курсе и ещё нескольких городах около двух лет назад, как раз тогда, когда у меня была премьера «Шёпота сердца», прошёл некий спектакль, который значился на афише следующим образом: «Е. Гришковец «Скорость жизни». А также на афише был большой мой портрет. Как должны были понимать эту афишу люди в Курске и ряде других городов? А только так, что к ним в город приезжаю я с новым спектаклем.

Наверное, лишне говорить о том, что у меня нет ни одного произведения с названием «Скорость жизни». Словосочетание «скорость жизни» присутствует только в тексте нашей песни с группой «Бигуди», которая называется «Километры».

Читать далее…

Здравствуйте!
Очень долго не писал в дневник. Не чувствовал потребности. Какие-то большие и не очень события происходили, но пролетали мимо меня, не задевая. Все самые важные мои переживания и мысли были связаны только со спектаклем «Весы». Работа окончена. Спектакль прошёл уже два раза без меня, без моего присмотра и внимания. Он начал жить своей жизнью.

Я, конечно, перед спектаклем звоню и пишу всем актёрам и помощнику режиссёра. Не для того, чтобы напутствовать или дать какие-от ценные указания. Какие могут быть указания по телефону?… Я звоню для того, чтобы пожелать успеха и подать сигнал, что мне важно быть вместе с моими актёрами и со своим спектаклем, важно сообщить, что я тоже волнуюсь и участвую. По окончании спектакля мне обязательно тоже пишут, звонят и даже присылают видео аплодисментов.

Спектакль идёт очень и очень хорошо, если не сказать прекрасно. Могу с уверенностью сказать, и поверьте, я ни сколько не лукавлю и не скромничаю… Таких оглушительных оваций и такого открытого восторга от зрителей я со своими моноспектаклями не получал… Нет, нет, мне грех жаловаться, но всё же именно так, как на спектакль «Весы», на мои одиночные работы зрители не реагируют.

Этому есть объяснение и вполне понятное. Тот театр, который я придумал и сделал, тот способ высказывания, который я давно практикую, то одиночное сценическое существование, в котором так, как я, никто не работает, конечно, даёт очень большие возможности для художественного авторского высказывания. Но одиночное существование требует весьма условного художественного сценического пространства. В моих моноспектаклях нет и не может быть фабулы, то есть, некой линейной истории, последовательного развивающегося действия. Монотеатр изначально лишён возможности изобразить жизненную ситуацию. В монотеатре о жизни можно только говорить. Не играя её. Монотеатр — не совсем театр. Именно поэтому многие люди без всякого злого умысла часто ошибочно называют мои спектакли концертами.

Читать далее…

Здравствуйте!
Сегодня 28 марта. Три дня назад в Москве в МХТ отгремела настоящей овацией премьера пьесы «Весы» в моей постановке. Публика спектакль приняла с восторгом. Настоящим восторгом! Если бы это был полувосторг или просто хороший приём, я бы не преувеличивал. Я находился в зале среди зрителей…

Такой приём для меня неожиданен. Пьеса, в сущности, совсем простая. Далась мне она легко. Была написана за 12 дней. Репетировали мы спектакль без напряжения, без трудностей и конфликтных ситуаций. Спектакль сделали досрочно, и не было никаких авралов и доделываний в последнюю минуту. Сценограф Симонов придумал и создал прекрасную, ясную декорацию, которая была изготовлена в срок и сразу же идеально.

В день премьеры я ехал в театр, как к обычному спектаклю, то есть, за час до начала. И совсем не волновался. Я, скорее, трепетал от предвкушения. Так трепещут люди, знающие, что купили другу хороший подарок, и готовятся его вручить.

Однако, я не ожидал такой радости, которую выразили зрители, принимая наш спектакль. Значит что-то удалось и получилось такое… что видят и слышат только зрители.

Накануне премьеры я прекрасно знал, что 28-го марта мне будет очень плохо. Я очень хорошо знаю, как ужасна тишина после окончания большой работы. Эта тишина всегда наваливается после выхода книги или после выпуска очередного спектакля. Но последние двенадцать лет над книгами и спектаклями я работал один. А тут был длительный совместный процесс и удивительная атмосфера настоящего творчества в коллективе разных людей, но при этом единомышленников. И вот я остался один. А вчера ещё был Международный день театра, который я тоже провёл без моих коллег, без моих актёров. Мы все друг друга поздравили смс сообщениями. Вот и всё.

Читать далее…