Здравствуйте!
Пишу из Бостона. Вчера после спектакля успел выпить двойной бурбон в маленьком баре недалеко от театра, сел в машину и покинул Нью-Йорк.
Спектакль прошёл очень хорошо. Публика была, в основном, нарядная и молодая. Реакция практически ничем не отличалась от знакомой и привычной. Однако, в тех местах, кода звучала тема невозможности вернуться домой, тема безвозвратного расставания с прежней жизнью, в зале возникала звенящая и острая тишина. Понятно, что эта тема имеет для живущих здесь людей особое значение. Значение сугубо их собственное. Значение, которое мною таковым не задумывалось. Но сама тишина в зале была прекрасная. Люди мне были рады. Ждали. И, не сочтите это за нескромность, я их ожидания оправдал.
Спектакль проходил непросто. Театр, конечно… хоть и не на Бродвее, но всё же на Манхэттене… А такой древней и допотопной световой и звуковой аппаратуры моя техническая группа и я не видели уже давно. Лет десять точно. Работающий со мной звукооператор, совсем молодой специалист, такого старинного звукового пульта и колонок просто не видел никогда.
Звукоизоляция театра практически отсутствовала. Так что грохот улиц врывался в спектакль постоянно. А Нью-Йорк грохочет всё время. Нью-Йорк постоянно звучит сиренами. Сиренами полицейскими, пожарными, сиренами карет скорой помощи. Американские грузовики мусорщиков и других коммунальных служб ревут так, что дрожат стёкла… Мне никогда не доводилось играть в столь пронизанном городским шумом зале… И публика опаздывала будь здоров. Спектакль удалось начать только через 32 минуты после назначенного времени, да и то были отдельные граждане, которые, опоздав на час, всё же хотели пройти на свои места. Америка! Свободная страна. (тут бы я поставил несколько улыбок)
Да! Самым необычным было то, что я впервые играл на сцене, справа от которой стоял здоровенный американский флаг. Это каждую секунду напоминало мне о том, где я нахожусь.
Сегодня проснулся в Бостоне и ощутил тишину… За три дня в Нью-Йорке я привык к беспрерывному круглосуточному грохоту. А тут тихо, как будто выключили звук или вставили в уши беруши.
Приехал в Бостон я под утро. Ехали всего 4 с половиной часа, но, едва покинув Нью-Йорк, я задремал. Иногда просыпался, чувствовал, что машина шелестит по идеальной дороге, которая не была прямолинейной, а приятно извивалась. Ехали во тьме, по сторонам только угадывались большие деревья. Мчались, как в приятном тёмном тоннеле. Разок остановились на заправке: сходил в туалет, купил несколько шоколадок. Кроме привычного набора сникерсов и других батончиков остальные конфеты, чипсы и какие-то снеки были абсолютно незнакомыми. Всё на этой заправке было иное, но привычное. Всё было, как в кино: и стоящие в темноте огромные грузовики, и светящаяся вывеска, и всё, всё, всё. Кино, да и только! Кино не самое хорошее, но сколько же мы его посмотрели.
Как поселился в гостиницу, не очень помню. От усталости действовал на автомате. Утром выглянул в окно, а там опять кино… Две тихих улицы, совсем мало машин и пешеходов. После Нью-Йорка в окне очень много неба, вдали видны зелёные холмы, а также вижу много, много невысоких домов красного кирпича. В одном своём окне вижу как минимум пять церквей. Город мне нравится. По крайней мере то, что вижу. Потому что вижу далеко. В Нью-Йорке голова автоматически запрокидывалась, как у всякого приезжего в этот гигантский город человека. А тут простор. Но конечно же прямо посередине пейзажа, который я наблюдаю развивается американский флаг. Я думаю, что самый лучший бизнес в Америке – это пошив флагов. Такого количества государственных флагов нет ни в одной стране мира… Я был далеко не во всех странах, но убеждён, что это так и есть.
Сегодня сыграю здесь спектакль, а завтра улечу на день в Торонто. Загляну в Канаду. Но, как говорят в России, там тоже люди живут.
Ваш Гришковец.
Фотографии Антона Мартынова