odnovremenno.com — Страница 48 — Дневник Евгения Гришковца

14 ноября.

Здравствуйте!
Ну вот, наконец-то, пришло время снова обратиться к вам с предложением поучаствовать в создании очередной видеоверсии очередного моего нового спектакля. Мы хотим сделать и ещё в этом году успеть предъявить вам видео спектакля «Шёпот сердца».

19-го ноября в Москве на сцене Театрального центра на Страстном я исполню спектакль, и он будет записан многими камерами, после чего начнётся монтаж, сведение звука и прочее, и прочее. Мало того, спектакль уже один раз снят месяц назад и будет снят ещё раз. Потом, мы посмотрим, какой вариант предпочтительнее, да и для монтажа две записи лучше, чем одна. Работа предстоит серьёзная и интересная. Деньги необходимы именно на эту работу и ещё на, так сказать, покупку прав на ту чудесную музыку, которая в спектакле звучит и которая незаменима.

«Шёпот сердца» — это первый спектакль, который мне ни разу не удалось сыграть в Украине. Прежде, когда готовился к выпуску мой новый спектакль, в Харькове и Москве параллельно делались два комплекта декораций, и я всегда старался после премьеры в Москве и Санкт-Петербурге немедленно вести новую работу в Киев, Харьков и Одессу. Полагаю эти пять городов важнейшими для русского или, если угодно, русскоязычного культурного пространства.

В случае с «Шёпотом сердца» это было невозможно. Невозможно и теперь. А я знаю, что многие мои украинские зрители ждали и ждут этот спектакль. Ждут его в Кишинёве, куда мы не можем привезти декорацию, поскольку она должна ехать по территории Украины… Но скоро будет видеоверсия. И если из Молдовы, Украины… Откуда угодно, куда я доехать с этим спектаклем не могу, поступят пусть даже символические деньги, мне будет радостно… В этом будет надежда на по-возможности скорую встречу.

Знайте, что перечисляя любую сумму на создание видеоверсии «Шёпота сердца» вы посылаете лично мне сигнал, что вам нужно то, что я делаю, вы хотите меня видеть и слышать, вам важно узнать, что я написал и сказал… Вы готовы на это потратить ваши честно заработанные деньги… Проще говоря, посылая деньги на видео спектакля «Шёпот сердца» вы тем самым посылаете мне сигнал, что я вам нужен. Это самый лучший сигнал, какой только может послать один человек другому человеку!

Ваш Гришковец.

11 ноября.

Здравствуйте!
Очень и очень внимательно смотрел выступление Хиллари Клинтон после её краха на выборах. Посмотрел два раза, не отрываясь. Очень впечатлён!

Пожалуй, я никогда ни у кого не видел такого выражения и такой бесконечной тяжести во взгляде. Кто-то говорил, что она была на грани слёз. Уверен, что это не так. Слёзы – это чепуха по сравнению с тем, что было в глазах этого человека. Не могу себе представить весь ужас и масштаб краха, пережитый этой пожилой дамой. Она, конечно, не могла сразу выйти к своим сторонникам. Она вышла позже. И то, как она держалась, достойно всяческого восхищения.

Мне она всегда не нравилась. Очевидно злая, фальшивая, жёсткая, не похоже, чтобы очень умная, и всегда, всегда несчастная. Несчастные люди – тяжёлые и неприятные люди. Но на подлинное несчастье способны только натуры чувствительные. Хиллари определённо чувствительный человек и очень мощный. Это особенно было заметно во время её, в сущности, прощальной речи.

Она впервые выглядела элегантно в своём практически траурном пиджаке. Интересно, для чего она этот пиджак готовила?… Уж точно не для этой речи. Поскольку, она, очевидно, была уверена в победе. Она в победе не сомневалась. Хотя, может быть, она и задержалась с выходом к публике, потому что этот пиджак шили. Кто знает?…

Ни один спортивный проигрыш, ни одно падение в нокаут, ни одно военное поражение не может сравниться с тем, что пережила Хиллари Клинтон…

Только представьте… Пожилая женщина, которой скоро семьдесят, с серьёзными проблемами со здоровьем, но нашедшая в себе силы и уверенность в том, что её ещё хватит на восемь лет напряжённой работы. Сама работа должна была придать ей сил. Она видела и не сомневалась в том, что её ждёт огромная, непостижимо большая и насыщенная политическая жизнь. Она была уверена, что буквально наутро станет самым большим и могучим руководителем в мире. А тут — бабах! ……… — и крах.

А фактически, конец жизни. Пенсия. Забвение. Дом престарелых. Прогулки с собачкой. Стареющий придурковатый муж рядом. Она – бабушка, к которой дети и внуки приезжают нечасто, злобная старая карга, для кого-то вредная, капризная соседка – то есть, вместо брызжущей всеми красками жизни мрачная, пыльная старость. Возможно, будут какие-то лекции, участие во всяких комитетах, ток-шоу, благотворительность, какая-нибудь толстая книга мемуаров… Но всё это — чепуха, чушь и пыль под стариковской кроватью.

9 ноября.

В ближайшие несколько дней нет смысла ни о чём писать… все взбудоражены главной новостью. Всем понятно какой. И даже чудесная песенка из любимого фильма прозвучала с особым смыслом.

Ваш Гришковец

8 ноября.

Здравствуйте!
Я очень стараюсь не участвовать в глупых затеях. Но периодически попадаюсь на удочку и приманку. Приманка всегда выглядит как что-то благое и нужное… Вот в очередной раз недавно попался на журналистскую удочку…

Здравомыслящие люди знают о сути пропаганды, они подвергают известному сомнению сообщения разнообразных СМИ, как наших, так и не наших, помнят, что правда посередине, стараются сопоставлять факты и делать собственные выводы. Но бывают случаи, когда это сделать практически невозможно, то есть нет возможности проверить увиденное по телевизору или прочитанное в газете. А также бывают случаи, когда журналисты создают несуществующую реальность, некое иное бытие, которое если и не берётся целиком и полностью на веру, то оставляет странное впечатление, а то и способно заронить серьёзные сомнения.

Как раз случай с созданием несуществующей реальностью и проблемой был сделан и представлен зрителям каналом Россия 24 в одном просто репортаже и в аж Специальном репортаже о, так сказать, сепаратистских и пронемецких настроениях, которые давно зародились и зреют в Калининграде и Калининградской области.

Первый такой репортаж вышел летом. (Авторов и участников этих репортажей я называть не буду. Калининградцы их и без того знают, а не калининградцам их знать не надо, много им чести.) В том репортаже журналист на фоне мирного города и на фоне спящих руин немецкого форта рассуждал о том, что вроде бы всё в городе хорошо, и пронемецких настроений всерьёз не замечено, но в то же время эти настроения зреют и многие калининградцы этим настроениям подвержены. Также он взял несколько интервью у небезызвестных в Калинингрде городских сумасшедших и юнцов, которые декларировали явно экстремистские взгляды. И те, и другие говорили, как очевидно малограмотные и дремучие люди. Однако журналист взял интервью и у грамотных людей. Но так ловко их высказывания обрезал, что возникло ощущение, что эти люди разделяют тревогу и видят основания беспокоиться о сепаратистских и пронемецких настроениях, царящих в калининградском обществе. В том репортаже, конечно же, был использован и ветеран, который был явно чем-то возмущён. Чем? А тем, что ему показали, что на одном из домов на улице имени героя Советского Союза знаменитой лётчицы Марины Расковой есть дом, на котором висит табличка с историческим немецким названием этой улицы. Да ещё табличка написана неоготическим шрифтом. То есть, шрифтом, который был официальным и нормативным для города Кёнигсберга. Очевидно, пожилому человеку, ветерану войны, подали это, как нечто унижающее достоинство победителя и как попытку возрождения того, с чем он когда-то воевал.

А на самом деле?… Этот дом на улице Марины Расковой многие-многие годы ветшал, разрушался, с него осыпалась черепица, из его подъезда были украдены исторические светильники… Когда-то, я помню, в маленьком окошке лестничной клетки этого дома ещё были старые витражи. Потом и их либо разбили, либо растащили. Но дом более и более похожий на печальную руину всё равно был украшением улицы и напоминанием о прежнем дивном её облике. Только очень печальным напоминанием. Этот дом числился и числится памятником архитектуры. Вот только памятником он прежде был брошенным и несчастным.

7 ноября.

Здравствуйте!
Ну вот и затихли или затихают последние отголоски той самой бури, которую поднял в культурной среде своим, можно сказать, историческим выступлением Константин Аркадьевич Райкин. Все, кто мог, хотел и имел что сказать, высказались. Те, кто не мог, не хотел, кому было страшно — промолчали. Хотя те, кому страшно тоже высказались – лучше бы молчали. Почти все промолчали или высказались ожидаемо. Что будет дальше?… Непонятно.

Однако, многое стало яснее и отчётливее. Дураки и лизоблюды стали более очевидными дураками и лизоблюдами. Люди, осуществляющие госзаказ или ощущающие себя частью государства, которое само себе заказывает культурный продукт, отчётливо в этом признались. Но и те, кто способен отстаивать свою творческую и художественную позицию, внятно о ней заявили. А значит, выступление Райкина, в котором был призыв к единению, сплотило и без того сплочённых людей, но и ещё сильнее углубило раскол и увеличило дистанцию между… Одними и другими.

Занятно то, что в защиту «госзаказа» и за право государства контролировать не только судьбу выделяемых культуре денег, но и этой культуры суть и качество, выступили, в основном, кинематографисты. Это говорит о том, что в кино и денег больше, и к заказам там давно привыкли. А в театре определённо не так. В театре, как выяснилось, хоть денег и поменьше, но людей со своей художественной идеей, с гордостью и достоинством побольше.

Всякие тролли, околокультурные болтуны и тявкалки, а также пафосные журналисты и государственные любимцы очень быстро постарались для широкой общественности, которая в детали, как водится, не вдаётся, подать выступление Райкина, как истерику зажравшегося, капризного артиста. Все свелось к как бы идиотскому вопросу: «Чё тебе ещё надо? Чего тебе не хватает?»

Те, кто не читал и не слышал выступления Райкина, может запросто подумать, что Константин Аркадьевич в грубой форме требовал ещё больших денег и ещё большего почтения к себе. Суть сказанного, его глубинные причины и даже страсть выступления Райкина быстренько, грубо, пошло и очень трусливо упростили, извратили, повыдёргивали из контекста фразы, вывернули их наизнанку, снабдили гадкими комментариями и бросили в ответ большому и заслуженному мастеру комья мерзости, злобы, зависти… Зависти не его творческому успеху, а зависти его смелости, и его возможности говорить так, как он сказал.

Кстати, ни единого слова, ни единого намёка на деньги в речи Константина Аркадьевича не было. Прекрасно, что Райкин, как мужественный, сильный и всегда последовательный, а также ответственный человек, не стал комментировать, не стал отвечать на все глупости, а по большей части и оскорбления, которые посыпались в его адрес.

Он, я уверен, прекрасно понимает, что те, кто мог и хотел его понять, всё поняли. А те, кто не хотел и не мог, кому духу не хватает понять и принять сказанное, им и отвечать не стоит, нет смысла.

К тому же, Константин Аркадьевич призывал в единству в художественных рядах… Зачем подливать масло в огонь, множить вскрывшуюся злобу и недоверие? Он призвал деятелей культуры друг о друге высказываться бережно или уж если не терпится, то говорить что-то друг другу лично, без привлечения СМИ. Многие со своими оскорбительными высказываниями его призыву не последовали. А он остался верен себе. Мужик сказал – мужик сделал. И это оказался один и тот же мужик.

Ваш Гришковец.

P.S.Я уже высказывался об этом 27 октября.

Премьера спектакля «Когда я боюсь»