Сегодня в 12.00 московского времени Евгений Гришковец будет в прямом эфире Коммерсант.фм. в программе Андрея Норкина.
Евгений Гришковец
11 ноября.
Здравствуйте!
Осталось каких-то несколько часов до вылета. Всего несколько дней дома и снова в дорогу. Сегодня буду весь день в дороге, да можно сказать – и всю ночь. Направляюсь в родной город Кемерово. Лечу на денёк. Прилечу туда рано утром, днём удастся повстречаться с кем-то из тех, с кем просто необходимо встретиться, а точнее, не только необходимо, но и очень хочется. Потом проведу благотворительный творческий вечер… Друзья обратились с просьбой помочь детскому кардиоцентру. Разумеется, в таких просьбах не отказывают. А потом из родного Кемерово полечу в нелюбимый мною город Сочи. Вот такие бешеные перелёты.
Город Сочи нелюбим мною, как отдыхающим. Я несколько раз совершал глупые попытки отдохнуть в Сочи. Наивно вёлся на утверждение, мол, приезжай в Сочи, там теперь всё по-другому, там прекрасно и так далее. Прилетал, каждый раз натыкался на одно и то же, убеждался, что несмотря ни на какие внешние изменения суть этого города остаётся неизменной, и сбегал оттуда раньше намеченного.
В этот раз впервые буду в Сочи, так сказать, не в сезон.
19 октября.
Здравствуйте!
На гастролях в Харькове имел занятное знакомство. Прибыл в Харьков в воскресенье поздно вечером. Голодный. Отправился перекусить и скоротать время перед сном в знакомое заведение. В бар, где также можно и поесть, с характерным названием «Москвич». Когда-то он назывался «Фидель», теперь «Москвич». При этом, управляющим и, можно сказать, автором бара «Москвич» является мой добрый приятель с фамилией Запорожец. В Харькове Запорожец открыл бар «Москвич» — по-моему, всё логично.
Так вот, в этом баре в воскресенье вечером было совсем немноголюдно. Там-то, у барной стойки, меня признали и очень удивились два парня тридцати лет. Они уж очень сильно удивились, хотя сам бар находится метрах в ста от театра. А на театре висела большущая моя афиша. Чему так удивляться, я не понял.
Ребята были выпившие, и поэтому не постеснялись обратиться ко мне с просьбой, а точнее предложением, угостить меня чем-нибудь на моё усмотрение. Они вели себя деликатно для выпивших людей, и я им не отказал. К тому же, в баре практически никого и не было, кроме барменов. За разговором выяснилось, что ребята не местные, а приехали из Москвы. Этим объяснилось их удивление. Я конечно же полюбопытствовал, что они делают в Харькове. На что получил очень внятный, понятный и даже обрадовавший меня ответ.
27 сентября.
Здравствуйте!
Вчера утром рано улетел в Ригу, провёл там целый день, посмотрел спектакль «Сатисфакция», успел по его окончании чокнуться, произнести и выпить несколько тостов с актёрами, режиссёром, переводчиком и администраторами, сделавшими эту работу и чуть за полночь приземлился в Калининграде. Когда проходил паспортный контроль в Риге, пограничник спросил меня, где я буду останавливаться на ночь. Я же сказал, что я вечером улечу. Тогда он спросил, с какой целью я прибыл, я же ответил: «Прилетел сходить в театр — и сразу обратно». Пограничник сделал что-то уважительное на лице.
Вчера был ужасно долгий день. Долгий, утомительный, но в целом приятный. Хороший. Два хоть и коротких, по 40 минут, но всё же перелёта с прохождением паспортных контролей, регистраций, досмотров и прочего. В Риге погода менялась часто и как-то радикально. Утром было ужасно холодно, дул пронизывающий, какой-то стеклянный ветер, и шёл косой, ещё более стеклянный дождь. Потом резко прояснилось. Вся Рига заблестела, засверкала, но теплее от этого не стало. Потом был крупный град, дождь, снова ветер…
Во всех помещениях, в которых мне довелось вчера побывать, было зябко и как-то так, когда кажется, что пальцы замёрзших рук совсем тонкие и бессильные. Так случается, когда замерзаешь, а точнее остываешь, медленно и постепенно. В Риге со мной часто такое бывает. Какой-то такой город.
Вчера было время прогуляться, и небольшую прогулку удалось совершить. Я прошёлся по знакомым, где-то абсолютно обновлённым, а где-то обветшавшим улицам. Людей вчера по причине четверга и плохой погоды я почти не видел.
Прогулялся и снова остро увидел, насколько же красива Рига, как ей идёт осенняя переменчивая погода, как идеально в ней сочетаются сложносочинённые прелести модерна со средневековой простотой. Местами Рига просто ослепительно красива. И также холодна.
Дал два интервью пишущим о театре и кино журналистам. Из этих разговоров понял, что мои работы в Рижском молодёжном театре и постановки моих пьес Алвисом Херманисом до сих пор не забыты, но оба журналиста ошиблись, сказав, что это было 15 лет назад. А это всё-таки было 12 лет назад. То есть, тем, кто живёт в Риге и связан с театром кажется, что мои частые появления и активная работа в Риге были очень давно, давнее, чем на самом деле. Перерыв моего творческого взаимодействия с рижским театральным контекстом сильно затянулся. Я с большим волнением весь день ждал спектакля.
А ещё из разговора с журналистами я понял, что они хорошо приняли спектакль, и что они рады за режиссёра, для которого эта сложнейшая работа является дебютной в театральной карьере.
Режиссёр Davis Auskaps обратился ко мне с просьбой на разрешение перевода и постановки сценария «Сатисфакции» на латышском языке и в Риге ещё зимой. Я дал своё устное разрешение и про это забыл, абсолютно не веря, что этот замысел можно реализовать. К тому же, он сообщил мне, что хочет сделать Сатисфакцию как свою дипломную работу, так как заканчивает учёбу на театрального режиссёра, хотя ему уже 40 лет.
25 сентября.
Здравствуйте!
Завтра, 26-го сентября, мне предстоит интересный день. Рано утром вылечу из Калининграда в Ригу и к полуночи завтра же вернусь обратно. Лечу исключительно для того, чтобы сходить в театр. Сам себе удивляюсь, что сделаю это.
А в театр я иду не просто так. Завтра буду смотреть спектакль «Сатисфакция». Дело в том, что латыши перевели сценарий одноименного фильма и решили сделать по этому сценарию спектакль. Случай довольно редкий. Обычно из пьес делают сценарий и снимают кино. Наоборот же… Я что-то не припомню…
Хотя, нет, припоминаю один весьма странный, курьёзный и не менее смешной случай. Случай, когда спектакль был поставлен по фильму. Тот спектакль я видел в 1995 году в городе Масане в Южной Корее. Там я оказался на фестивале. Вместе с моим театром «Ложа». Нас пригласили с моим первым спектаклем, который называется «Мы плывём», и его до сих пор исполняют в Кемерово в театре «Ложа», который давно перестал быть моим. Спектакль этот бессловесен и сделан в жанре, который критики когда-то назвали: интеллектуальная клоунада. Так мы и оказались аж в 1995 году аж в городе Масане, где дети за нами бегали гурьбой, хотели нас потрогать и сфотографироваться с нами.
Там мне довелось сыграть свои самые трудные, в смысле зрительского восприятия, спектакли в жизни. Пожалуй, нет ничего более трудного, чем исполнять живой спектакль для инопланетян. Реакции на наш короткий, всего лишь 55-ти минутный, весёлый, понятный и бессловесный экзерсис в тысячном зале не было никакой. Точнее, реакция была – мёртвая тишина. В той тишине даже никто не скрипнул стулом, не кашлянул и не чихнул. Жуткая тишина, исходящая от абсолютно иной и таинственной культуры.
Если корейское кино имеет некие передовые, даже весьма передовые по мнению кинокритиков позиции и достижения, то про театр, известный нам, корейцам ничего не известно. Тот театр, который мы знаем и любим, им неведом и непонятен. Большие, красочные и технически сложные мюзиклы корейцы уже тогда любили, как и многое американское, типа бейсбола. Но некий европейский театр ими не воспринимался никак.