гастроли

Здравствуйте!

Диктую по телефону из Хабаровска. Прожил очень трудные, насыщенные, можно сказать экстремально насыщенные дни. Побывал в Кемерово, Томске, деревне Мальцево в пятидесяти километрах от Томска, потом доехал до Новосибирска и улетел в Хабаровск. То есть, если брать калининградский часовой пояс, то пересёк восемь часовых поясов, совершенно потерялся во времени суток и ощущениях времени… а ещё я все эти дни знакомился с историей своих предков, а стало быть блуждал не только во времени, но и временах.

На меня обрушилось такое количество информации, что я пока не знаю что с ней делать и как её распределить и уложить в себе. Весь двадцатый век, особенно первая его половина была увидена мною в документах, архивных данных, свидетельствах о рождении, фотографиях, материалах уголовного дела тех людей, о которых я практически ничего не знал, но кровь которых течёт во мне. Теперь я знаю фамилии, которые в меня влились и многие из которых исчезли…Какие я почувствовал коллизии и трагедии, которые стоят за короткими записями в архивных данных!!!

К сожалению я не могу рассказывать то, что узнал. До выхода программы «Моя родословная» про это я не могу рассказывать ЗДЕСЬ. Программа должна выйти пятого июня и после этого я смогу рассказать некоторые подробности, которые узнал, прочувствовал, но которые вряд ли войдут в передачу. Я обязательно расскажу про те ощущения, которые испытал в знаменитом здании на Лубянской площади, где мне дали возможность ознакомиться с уголовным делом моего прадеда по материнской линии, который был репрессирован и провёл десять лет в лагерях. Я читал это дело и испытал ужас нелепости и простоты, которая содержится в этой тоненькой папочке.

Я видел аттестат зрелости моего деда. Представьте себе, в архивах университета, где училась моя бабушка сохранилось вступительное экзаменационное сочинение, которое моя бабушка писала в восемнадцать лет, будучи абитуриенткой. Я читал, что моя бабушка, которую звали Софья Ароновна писала везде, что она Софья Павловна и везде подписывалась «русская». А потом в этих документах было всё зачёркнуто и написано «еврейка». Потому что как мне объяснили, существовала негласная квота. Евреев должно быть не более трёх процентов студентов… Я побывал в старом деревенском доме. То есть я побывал в родовом доме моих предков, который они построили задолго до революции, в котором жили и который потом у них был отнят во времена раскулачивания. А дом был таким хорошим, что в разное время была то контора, то библиотека. Хороший старый крестьянский дом. Я узнал историю своих крестьянских корней аж с семнадцатого века. И ведь документы же сохранились! Я узнал, что во мне смешались люди разных сословий из разных уголков страны.

Если будет интересно расскажу об этом потом. Да даже если будет неинтересно, я всё равно про это расскажу. Потому что это важно и интересно мне. Вот дождёмся выхода передачи и я расскажу. Сейчас в Москве раннее утро, а в Хабаровске вовсю яркий солнечный день. Интересно было, когда приехал в Томск, почти во всём городе не было электричества. С утра и до вечера в бОльшей части города электричества не было, в том числе и в той гостинице, в которой я остановился. А вчера прилетел в Хабаровск, а в городе не было воды. Зато все во всех городах говорили… «а вы нам привезли хорошую погоду, ещё позавчера шёл снег… » Так что езжу по стране вместе с солнцем. Повезло. У меня за окном река Амур. Мутная, но величественная. Сегодня исполню премьеру «+1» на Дальнем Востоке.

Всего доброго.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Вчера вернулся вечером в Москву из Тель-Авива. Как приятно было вернуться в прохладную весеннюю, обезлюдевшую из-за праздников, чистую незапылённую Москву. Не припомню когда её видел такой. Даже не верится, что после праздников на почти пустых проспектах будет пробочный ад, духота и напряжение.

Гастроли в Израиле дались непросто. Хотя премьерой «+1» в Гешере я очень доволен. Очень многие смыслы , связанные с ощущением родины и связи с ней, прозвучали для израильской публики иначе. Не острее, а именно иначе. А что-то из того, что является острым здесь проскочило мимо израильского зрителя почти впроброс, но этих несовпадений было немного. Очень радовались мои организаторы и взрослые опытные театралы тому что видели в зале много молодых людей. Тех, которые явно приехали в Израиль ещё детьми. Они утверждали, что на других спектаклях, приехавших с бывшей родины, молодёжи почти совсем не бывает. Как я уже говорил, уровень того, что привозят в Израиль даже уровнем назвать нельзя. Доверие к неким культурным процессам, происходящим у нас ещё сильно подорвано нашим телевидением, которое там многие активно смотрят. Я побывал в нескольких так там называемых русских заведениях, то есть в тех клубах, куда ходят только «наши». Вот там молодёжи довольно много и у меня создалось полнейшее ощущение конца девяностых. Короткие стрижки, обтянутые тонкими джемперами толстые мужские фигуры и даже золотые цепи. Эти ребята не могут отчётливо помнить девяностые, они были тогда детьми. Но прививка оказалась сильна. Музыка и обстановка такие же. Но главное даже не разговоры, а какие-то базары.

А главное конечно очень много разговоров про то как у них всё замечательно и как в России всё мрачно. Только спектакли и собравшаяся на них публика давали ощущение нормального и универсального общения. Порадовали студенты музыканты, которые съехались из разных городов Украины и России и учатся себе у прекрасных педагогов.

Ужасно насмешил короткий эпизод в одном из «наших» заведений. Там пели караоке. А для меня караоке — это пытка. Я очень не люблю этот вид народного творчества. Но ради того эпизода стоило потерпеть. Удивительно, но только я один это услышал и обратил внимание. Один парень лет тридцати пяти сильно выпил и стал исполнять довольно давнюю песню. Я даже удивился тому, что эту песню помнят на берегах Средиземного моря. пел он её самозабвенно, отчаянно и очень плохо. Помните такую песню, её исполнял Александр Барыкин, я её точно лет пятнадцать не слышал, «я беру с собой в дорогу вместо чемодана сумку с надписью «Динамо», ручку и кроссворд»… Так вот у парня получилось случайно и он даже не заметил своей ошибки… Он спел следующим образом «Я беру с собой в дорогу вместо чемодана самку с надписью «Динамо»…» Я едва не ползал от смеха, а никто даже и не уловил. А «самка с надписью «Динамо», по-моему это очень сильно. За столько лет существования этой песни никому такое даже в голову не пришло. Значит жизнь мудрее.

Провожали меня вчера мои друзья, не видел я их два года, они меня страшно ждали, на четыре дня побросали все дела, рассказали мне всё что с ними за эти два года происходило… я пытался им рассказывать про себя, а они махали руками и говорили, мол, мы-то про тебя всё знаем, следим, жж читаем. Перед тем как с ними расстаться я позвонил в Москву, чтобы узнать какая погода, мне сказали, что хорошо, но прохладно. Я им сказал об этом. «Прохлааадно, — печально протянул один, — Хорошо, когда прохладно». Мы обнялись, я пошёл, чтобы улететь, а они пошли к своим машинам. Когда мы ещё свидимся. В ситуации когда остро ощущается, что подлинные культурные связи рвутся и становятся всё тоньше, на вопрос когда мы снова свидимся ответить трудно.

А моей израильской публике хочется сказать спасибо за звенящую тишину, за слёзы и за долгую овацию, а точнее спасибо за острое понимание… Сегодня буду играть в Москве.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Вчера утром прилетел в Москву и больше двух часов ехал из Внуково до МКАД. Два с половиной часа!!! А Внуково это самый ближайший к городу аэропорт. Я ехал до МКАДа дольше, чем летел. Но ныть или сильно удивляться московским пробкам не стоит, это московская данность. Но вот что я заметил вчера и это то, чего раньше я не наблюдал… Вчера я видел как люди на самых разных машинах на дорогих и совсем недорогих внятно и стойко не пропускали чёрные машины с мигалками. Две скорых помощи за два с половиной часа нас обогнали, их пропускали как могли. А вот несколько БМВ, Ауди и каких-то других машин злобно крякали, визжали сиренами, водители и охранники орали благим матом, но люди не пропускали их. Только за счёт их наглости и прямой опасности столкновения кто-то не решался преграждать им путь и они медленно, но верно двигались чуть быстрее общего движения. Но вчера не было того, что обычно случалось. Люди не уступали дорогу крякающим и мигающим маячками машинам.

Мы довольно много говорили и я сам думал и рассуждал о том почему сейчас среди моих знакомых, среди тех людей с кем я встречаюсь в разных городах всё больше спокойного и уверенного недовольства и аргументированного несогласия с тем что делает наше руководство и тем, что происходит в регионах, вспомнить хотя бы митинги в Калининграде (а в этих митингах участвовали не какие-то маргиналы, не те люди, которым заплатили, дали в руки флаги и позвали собраться в нужном месте. Это всё были люди пришедшие со знанием зачем и почему они идут на митинг). Что происходит? У меня нет всеобъемлющего и точного ответа на этот вопрос.

Я только понимаю, что возмущаться и выражать своё возмущение, не давать проезжать машинам с мигалками могут только те люди, которые чувствуют себя вправе это делать. Это люди, которые понимают то, что сами они законопослушные граждане, что ничего сами не нарушают и трудятся. А ещё за последние годы мы, те кого я мы сами называем законопослушными гражданами, научились и даже привыкли платить налоги. А если мы платим налоги и знаем, что соблюдаем законы страны в которой живём, а также занимаемся каким-то созидательным большим или маленьким трудом, то у нас возникает другое отношение к тому, что делает государство и его руководство, существующее на наши налоги.

Я чувствую как недовольсто, несогласие, но при этом и компетентность тех людей, с которыми я общаюсь в огромном количестве, растёт. И поэтому у меня у самого растёт уверенность, что, если говорить по простому, то номер у них не пройдёт.

Я сразу же, в первые же минуты, как только узнал о гибели президента Польши, количестве жертв и об обстоятельствах трагедии, подумал о том, что самолёт президента Польши был старенький, но чистенький Ту-154. Я много летаю авиакомпаний ЛОТ, это польские авиалинии. Эта компания укомлпектована в основном Боингами и Эмбраерами, у них современные новые самолёты, а польский президент летал на Ту-154. Хороший самолёт, но старенький и, в общем, скромный для президента одной из крупнейших европейских стран. К тому же количество жертв говорит о том, что самолёт был заполнен почти битком и помимо президента там летело много крупных чиновников, военное руководство, а также журналисты, ветераны… У нас бы на такое мероприятие отправилось бы несколько самолётов. Как вы понимаете, я говорю не о безопасности президента, а о другом. Кто считает эти деньги? Кто знает сколько самолётов в распоряжении руководства нашей страны? Я не знаю. Но когда я смотрел репортажи о трагедии я об этом подумал. Почему? А потому что я много работаю, честно плачу налоги, живу в России и у меня есть дети. Вот собственно и всё. Думаю, что раньше я об этом и не подумал бы. Я понимаю, что раньше безропотно стоял бы в потоке машин и наблюдал бы как требуя себе, по их мнению, должного раздвигали бы других участников движения чёрные машины с мигалками. Раньше я не задумывался о том, что происходит в нашем пенсионном законодательстве… да и так далее. Ну вы понимаете о чём я говорю.

Просто я в последнее время чувствую, что некая гордость просыпается, вспоминается такое весьма сильно забытое понятие как чувство собственного достоинства. От этого воздух становится как плотнее, так и чище. Мне понравилось как вчера мужичок на неновом Хёндае спокойно оставил без всякого внимания мигалки, кряканье и угрозы, а просто двигался спокойно в своём ряду, в нужном ему направлении, сам на угрозы и крики не отвечал, держался за руль и смотрел вперёд себя.

До скорого.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Заканчивается очередной недельный отдых, скоро поеду в аэропорт. Сыграю девять спектаклей и вернусь. Как же прекрасно прошёл спектакль в Калининграде! Я просто счастлив от того, что мои родители приняли спектакль. Именно приняли. Приняли меня таким, какой я теперь, в теперешнем своём физическом и сценическом возрасте.

За последне время не раз встречал в комментариях возмущение по поводу того, что я прерываю спектакли и делаю замечание опоздавшим. И все эти возмущения такого рода: мы вас любим, а вы вон какой… мы-то пришли вовремя, но зачем же так отчитывать своих зрителей, которые опоздали… нам потом было неудобно, как будто вы отчитали нас, хотя мы пришли вовремя.

Такие возмущения приходят из разных городов. Благо этимх возмущений немного, они редки. Я знаю, и много и часто втречал людей, которые настолько любят обижаться, что непременно найдут возможность обидеться. А делать замечания опоздавшим я буду. И бессмысленно мне по этому поводу писать гневные комментарии.

Поверьте, я делаю замечания далеко не всем опоздавшим. По дурацкой сложившейся традиции спектакли в России в театрах начинаются обычно в 19.00. Эта традиция сложидась давно, в стабильные советские времена. Сейчас такое время начала спектаклей не соответствует ничему. Особенно в будние дни. Сегодняшний работающий человек с большим трудом может успеть в будний день к началу спектакля. Человеку нужно раньше уйти с работы, мчасться в театр, он не успевает переодеться… Это я всё понимаю, поэтому играю в Москве в 21 час. А вдругих городах, где это возможно, стараюсь заявлять спектакль на 20.00. Только руководство театров редко на такое соглашается. Спектакли я всегда немножко задерживаю, получая сведения из гардеробов и от администраторов, что публика прошла в зал и в фойе, буфетах и гардеробных никого нет. Перед самим спектаклем я всегда говорю вступительное слово, которое длится пять, шесть, а то и семь минут. В это время я прошу не выключать свет в зале, чтобы опоздавшие могли спокойно пройти и сесть. Так что реально спектакль начинается минут через пятнадцать после третьего звонка. И в этом случае всё равно бывают опоздавшие. Я не реагирую на тех людей, которые опоздали и тихонечко стараются найти место с краешка или тихонечко стоят у входа, чтобы никому не мешать,привыкнуть к темноте и потом незаметно найти себе местечко. Это нормально, у всех свои обстоятельства…

Но когда люди, опаздывая на сорок минут, буквально вламываются в зал, да ещё и требуют, чтобы их проводили на их места театральные бабушки, бесцеремонно шествуют и даже пытаются прогнать с мест тех зрителей, которые сели на свободные кресла — вот таким я делаю замечания, таким я не позволяю прогонять людей, и отчётливо показываю им, что такое поведение недопустимо в театре. А это чаще всего бывают люди, что называется, не бедные, у которых билеты на самые лучшие места, т.е. в центре зала и близко к сцене. И это люди, привыкшие себя ощущать хозяевами жизни в воих городах. Они привыкли к тому, что им позволено всё, т.е. в случае со спектаклем им позволен мешать работать мне, а ещё нескольким сотням своих земляков мешать смотреть спектакль. Я им этого не позволю.

В последний раз в Перми на тридцатой минуте спектакля зашла пара в зал и освещала себе вход ярким фонариком… А в Челябинске!!! Минуте на двадцатой спектакля три молодых человека встали приблизительно из пятого или шестого ряда и вышли. Вернулись они минут через двадцать. Хорошо одетые, один в дорогих очках… Вышли они вальяжно, а зашли ещё более вальяжно. Тут не надо быть провидцем, чтобы понять, что они вышли «накатить». И было видно, что они выпившие. А я терпеть не могу пьяных на спектакле. Я не желаю играть для пьяных людей. Я им сделал замечание. А они имели наглость сказать, что они ходили в туалет. Ответили они громко, на весь зал, совершенно пьяными голосами. После этого я им сообщил, что я думаю по поводу этой ситуации, как я понимаю их поведение и что расцениваю его как крайне неуважительное даже не ко мне, а к всем остальным и к театру в целом. Челябинск город хоть и большой, но не очень. Мне потом сказали, кто это были, и кто этот парень в дорогих очках, что он известный персонаж, что его фамилия такая-то, что………. и что, в общем, ему было полезно получить отпор хоть от кого-то, так как он привык вести себя в Челябинске, так как ему заблагорассудится.

Я никогда не уверен в том, что поступаю правильно, когда делаю замечания зрителям за то поведение, которое считаю недопустимым в театре. Я не уверен в том, что это нужно делать. Сомневаюсь и переживаю… Но я буду продолжать это делать. Я люблю театр и люблю свою профессию. И я очень и очень люблю свою публику. Поэтому никому и никогда не позволю нам мешать, то есть — публике и мне.

А в ближайшее время мне предстоит много волнительных переживаний и открытий. Меня пригласили принять участие в программе «Родословная» на 1 канале. И сейчас историки-исследователи занимаются поисками информации о моих предках, о которых я знаю очень мало. Я даже не знал до недавнего времени, как было отчество моего прадеда Василия Гришковца. Я не знаю, как мои предки попали в Сибирь… Мне пока не говорят, хотя узнали и нашли уже очень много. Видимо хотят, чтобы моя реакция последовала в процессе съёмки передачи. Я не против. Я просто жду и волнуюсь. Я только почему-то совершенно уверен, что никаких неприятных открытий не будет (улыбка). Я почему-то убеждён, что мои предки были хорошими и достойными людьми. Равно, как не жду и присутствия во мне «голубых кровей». Аристократов точно не было. Вот такие интересные ожидания. Выйду на связь через пару дней.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Вчера вылетел из Перми и прилетел, с посадкой в Москве, в Калининград. Долетел без каких-либо задержек. Хотя, конечно, в последние дни только и следил за новостями про вулкан и распространение этого чёртого пепельного облака. Все новости и прогнозы были за то, что мне не удастся вовремя и по плану добраться до дома, так как всё европейское окружение Калининграда и даже Киев небо закрыли… Но с Калининградом воздушное сообщение есть, и было вчера и позавчера. Летел и за час сорок не видел не только пепельного облака, но и вообще облаков. Всю дорогу было ясное, кристально чистое небо. Это я не к тому, что это пепельное облако безопасно или плод чьего-то воображения… просто вся эта история с этим вулканом говорит о том, как мы все беспомощны, как мало изучена жизнь и тот мир, в котором мы живём. И как важно быть самостоятельными и не устраивать компанейщины, пусть даже эта компанейшина всеевропейская. Зачем закрывать сообщение с Киевом? Глупо! Так, за компанию? А мои знакомые не могут улететь в Киев.

Я очень волновался, что сократится время моего пребывания дома и придётся долго ждать. Поездом я добраться бы до Калининграда не смог бы, поскольку для поездки в Калининград нужен загранпаспорт, а у меня его с собой не было. Ох и сердился я на эту маленькую, по-сути не в чём невиноватую Исландию. И даже понял, что сержусь на певицу Бьёрк по причине её исландского происхождения (улыбка).

А возле Перми, откуда я вчера улетал, ещё снега в лесах выше полуметра, ещё река Чусовая полностью подо льдом. А у нас здесь уже деревья в зелёной дымке, а на каких-то уже листья распускаются, и алыча уже начинает белеть, и тюльпаны вот-вот распустятся, огромные почки каштанов уже трескаются. И никаких над нами тут пепельных облаков. При этом на карте, которую показывают в новостях, у нас тут жуть и кошмар.

Вчера прилетел, и практически целиком просмотрел церемонию прощания с польским президентом. Торжественно и красиво получилось у поляков проститься с ним… Для меня уже 12 лет поляки — соседи. От подъезда моего дома до польской границы 36 километров. Я много бывал в Польше: бывал по работе со спектаклями, просто проездом, т.к. в Европу мне удобнее лететь через Варшаву, чем через Москву. От моего дома до польского консульства метров сто. И мне в окно всегда виден польский флаг… У меня очень непростое отношение к полякам. Я много сталкивался с вопиющим хамством со стороны их пограничников и таможенников, а также их дорожной полиции, которая с удовольствием берёт взятки. Встречался с бытовым хамством по отношению ко мне, как к русскому, не раз встречался с профессиональным высокомерием со стороны коллег, мне совсем не симпатичны были заявления ушедшего президента в адрес моей страны… Но с каким восхищением и даже завистью я наблюдал за подлинным единением польской нации в эти траурные дни! Я много разговаривал по телефону и менялся СМС-ками с моими польскими друзьями. В основном это были люди, которым совсем не нравился Лех Качиньский, но все мои друзья и коллеги во-первых, искренне и лично принимали мои сочувствия и совершенно искренне горевали. Единение — как это прекрасно! И как это кажется недостижимо в нашей стране… (Особенно сложно представить себе единение у нас, когда столько мерзости, глупости и просто чёрной, дремучей злобы было выплеснуто в интернет в связи с гибелью польского президента.)

А ещё, поскольку для любого калининградца поляки — соседи, я очень рад и в первый раз за долгое время согласен и даже горд тем, как поступило руководство нашей страны в связи с этой бедой. Может быть в первый раз за долгие годы мы как страна поступили сильно. Потому что сострадание и сочувствие — это всегда проявление душевной силы. У польского консульства, недалеко от моего дома, горы цветов. Со всего города и из области люди привозили и привозят цветы. Хорошо.

Знаете, по Екатеринбургу, где современнейшие стройки и удивительной красоты здание отеля «Хайят» запросто соседствуют с какими-то жуткими гаражами и руинами, где подлинные архитектурные памятники уродуют и не ценят… Как много на улицах Екатеринбурга каких-то лотков с китайскими тряпками, которые одеждой назвать нельзя. Кругом процветает уличная торговля пиратскими дисками, пылища… И вот я ехал и вдруг увидел витрину, явно ремонтируемого помещения. В витрине висели буквы, из которых складывалось слово, которое я прочёл как «уживАние»

Я сначала никак не мог понять, что же это может быть такое, и только потом догадался, что это остатки слова «обслуживание».

После этого слово «уживАние» надолго застряло у меня в мозгу. Не «выживание», не «ужимание», а именно «уживАние». Я находил бесчисленное количество смыслов этого слова. В нём есть и «ужиться» и «ужаться»… и много других. Люблю Екатеринбург, Урал… Родину!(странная улыбка)

Ваш Гришковц.