Бухта Средняя.

Здравствуйте!

Всё не отпускает меня Дальневосточное впечатление. С Сахалина прилетел во Владивосток. 11 сентября и на острове, откуда я вылетал, и в столице Приморья было полное ощущение конца июня и начала лета. То есть, солнце было вполне жаркое, но не утомительное, не знойное. Ему хотелось радоваться. Просто в июне ему радуешься, ощущая только начало, а в сентябре радуешься, ценя каждое мгновение уходящего.

Летел из Южно-Сахалинска во Владивосток Боингом сахалинской авиакомпании. Самолёт был забит до отказа. Аэропорты обоих городов наполнены жизнью, и чувствуется, что на Дальнем Востоке внутренние перемещения активны… Вообще, дальневосточный уклад жизни совсем другой. Определённо, у людей есть своё непохожее ни на какое другое ощущение расстояний, времени, географии… Иное, чем у жителей Сибири, Центральной России, а также Урала , Юга и Северо-Запада представление о том, что близко и что далеко. Например, для меня, когда я жил в Сибири или когда я живу в Калининграде, Япония стабильно и одинаково далека…

Забавно, при этом, во Владивостоке меня водили, по мнению владивостокцев, в лучшие заведения японской кухни. Но хорошую японскую еду во Владивостоке делать не умеют. А когда я был в мае во Владике и заказал себе стейк из лосося… в результате я получил стейк из норвежского лосося, который во Владивосток привозят из Москвы. В местном японском ресторане мне сказали то же самое. Вот они, чудеса глобализации! (улыбка) При этом, в магазинах столицы Приморья можно увидеть японские и корейские товары… Товары совершенно разные, предназначение которых мне совершенно не понятно. Далеко находится Владивосток, уж очень он как-то «за холмом». Если говорить о моём ощущении некоего обозримого пространства, то некий «холм», за которым находится «совсем далеко», находится где-то между Красноярском и Иркутском (улыбка). Вот такая гигантская страна, где жители Владивостока получают из Москвы вчерашние новости, а москвичи от владивостокцев завтрашние.

Мне очень и очень повезло с погодой в этот раз. 13 сентября с утра стоял мёртвый штиль, и на быстроходной лодке моих друзей мы небольшой компанией вышли в море. Точнее, мы предприняли двухчасовой переход и оказались в невероятном месте… Я много раз бывал во Владивостоке. Мне много показывали разных уголков, бухт и островов. Меня с радостью и при первой возможности приглашали на какое-нибудь плавсредство и вывозили куда-нибудь. Но в этот раз я пережил неиспытанное ощущение и увидел невиданное. Меня отвезли в заповедную зону в районе бухты Средняя.

Описать те места я не смогу, мне не хватит моих литературных возможностей, да и слов я таких не знаю. К тому же, как описать чудо?

Я нигде не видел такой красоты скалистых берегов. Но среди невысоких скал регулярно расставлены и очень удобно расположены маленькие, укромные пляжи. Бухт тоже хватает. Я думал, что у нас на Балтике самый белый и мелкий песок, так оказывается нет! Там белее и мельче. Вода такой кристальной чистоты, что на отмелях зелень кажется неестественной, как в рекламе. Глядя за борт, даже на пятиметровой глубине хорошо видны морские звёзды. Купание в этих бухтах и в этих водах какое-то особенное. Не понимаю, чем оно особенное, но определённо в нём есть что-то захватывающее. Да, ещё можно взять ласты, маску и какой-нибудь железный инструмент, типа отвёртки, и, ныряя на трёхметровую глубину, наковырять из песка больших ракушек, которые чертовски вкусны и не похожи по вкусу на другие. Так вот, их там полно.

Нет места лучше, чтобы снимать фильмы про пиратов и скрытые сокровища. Красивые, острые скалы торчат из воды, рядом с ними видны боруны над острыми рифами. Скалы, торчащие из воды, и отвесные берега покрыты карликовыми соснами. Эти сосны таких причудливых форм, что мне кажется, что любой японский любитель карликовых деревьев отдал бы за каждую всё своё состояние да и душу в придачу. А этих сосен там… В довершение всего мне показали лежбище морских котиков (точнее, это не морские котики, а какие-то нерпы). К этим животным можно было подплыть совсем близко. Они не уплывали. Они просто при нашем приближении ныряли в воду и даже подплывали к нам ближе, с любопытством рассматривая нас своими огромными, чёрными глазами. Их усатые морды больше всего напомнили мне морду моей собаки. Этакие диковинные плавающие мопсы.

Я видел пещеры, со свисающими с их сводов летучими мышами… Помню, я впал в какое-то тихое изумление. С уверенностью могу сказать, что я перестал думать, перестал восторгаться и даже перестал получать впечатления. Даже если бы у меня был с собой фотоаппарат, я не стал бы пытаться что-нибудь там фотографировать. Не получилось бы. Да и отвлёк бы фотоаппарат, нарушил бы остроту проживания. Помню, я просто превратился в зрение, в слух и дыхание. Только губы у меня что-то прошевеливали безмолвно, прошевеливали одну и ту же беззвучную фразу. Я не сразу понял, что я бормочу себе под нос. А потом прислушался к себе и услышал: «А Бог всё-таки есть, Бог всё-таки есть!»

Как хорошо, что эта частичка планеты давно назначена заповедником. Я рассказывал владивостокцам о том, где побывал, и большинство из них говорили, что никогда там не были и вряд ли побывают. А мне повезло. Да и скалам, пляжам, нерпам и летучим мышам тоже повезло, что к ним добраться сложно, да, к тому же, и практически запрещено. Как бы грустно это не звучало.

После мощи Сахалинской природы, после оглушительной красоты Приморских заповедных берегов наше калининградское Прибалтийское побережье, да и сама Балтика кажутся такими крохотными, тихими, обжитыми, аккуратными, даже домашними. Этакие домашние радости. Здесь всё располагает к неспешному и созерцательному проживанию. Здесь всё совсем другое. А там всё бурлящее, всё яркое, контрастное, даже дикое. В людях там как-то больше свободы, лихости, переходящей в разухабистость, в отличие от уже родных мне калининградцев. Что мне больше нравится, что мне ближе?… Не знаю. Я родился в Сибири, строго посередине.

Ваш Гришковец.