Сатисфакция

Здравствуйте!

Съёмки нашего фильма стремительно движутся к завершению, и скоро наш коллектив распадётся. Тут же вспоминается фильм «Властелин колец»: распалось братство кольца (грустная улыбка). Вчера завершилась работа Дениса Бургазлиева. Завтра он улетит в Москву…… Мы вчера говорили про странное ощущение времени в работе над фильмом. Мы летели в Иркутск вместе, и кажется, что это было совсем недавно, вот просто совсем недавно, а вот тот момент, когда мы разбивали тарелку и первые съёмки на стройке, съёмки в офисе, кажется, были так давно. Помимо того, что мы делали на съёмочной площадке, мы очень-очень много общались. Выяснилось, что у нас очень близкие музыкальные пристрастия, и есть огромные пласты любимой музыки. А ещё в наших разговорах постоянно присутствовал удивительный человек…Пётр Николаевич Мамонов…

Пригласить Дениса Бургазлиева в нашу картину решил я. Это было для всех весьма неожиданным и странным решением. А я настаивал. Как ни странно, такое мое решение было принято благодаря телевизионному сериалу «Час Волкова», где Денис играет абсолютно нереального, странного и лихого капитана милиции. Я совершенно случайно увидел этот сериал и потом посмотрел несколько серий практически исключительно из-за него. Это потом уже я выяснил, что Денис когда-то играл вместе с Петром Мамоновым в культовом спектакле «Лысый брюнет». Это было давно, я тогда ещё жил в Кемерово. И когда бывал в Москве, несколько раз пытался попасть на это спектакль. Но мне ни разу не удалось. Билетов не было, и купить их было нереально. Все, что было связано с этим спектаклем, было окутано для меня ореолом чего-то прекрасного и таинственного. А довольствоваться мне пришлось только скудными фрагментами показанными по телевизору. А Денис в нём играл. Если бы вы видели как точно и смешно он показывает и изображает Петра Николаевича. И как он был удивлён и обрадован, что я знаю практически все песни «Звуков Му» наизусть… А ещё Денис многие годы жил и работал в Германии в разных театрах, играл крупнейшие роли на немецком языке. И до сих пор он периодически ездит туда, так как спектакли остались в репертуаре. У него большой послужной список в разном западном кино. А ещё он играет музыку… то есть поговорить нам было о чем. Мне же тоже было о чем рассказать (улыбка). А вчера мы закончили нашу совместную работу над нашей картиной. Я рад нашему дуэту, потому что в этом фильме у нас именно дуэт. Актер Бургазлиев очень необычный, нервный и подробный артист. Он предельно тщательно готовился к каждой сцене и проявил себя как высокий профессионал. Но важнейшим оказалось то, что он просто очень хороший человек, он всем, кому это было нужно, старался помочь и создавал атмосферу надёжной и серьёзной работы. А от него зависело многое. Роль у него огромная.

Нас с Денисом очень забавлял… Точнее, забавляло одно существо. Шесть ночей мы провели в ресторане гостиницы «Маяк» в Листвянке, а в это ресторане есть огромный аквариум с разнообразными рыбами, и только одна из них большая и бело-розовая, довольно неприятного вида. Но эта рыба вела себя совершенно особенным образом. Она единственная, кто разглядывала нас и вообще интересовалась съёмочным процессом. Остальные вели себя как рыбы, то есть плавали бессмысленно. А эта…мы назвали его Костя. Не знаю почему Костя (улыбка). Он общается с людьми. Если бы у него были мимические возможности он обязательно бы подмигивал нам и улыбался ( хотя, возможно, что это она)

Вот он (она) общается с нашим вторым оператором.

А вчера, когда мы по окончании съёмки решили выпить по рюмке водки в честь окончания Денисовой работы, Костя очень заволновался и буквально чокался с нами, тыкаясь мордой в стекло. Удивителен мир! Вы увидите Костю в нашем кино. Он старался попасть в кадр (улыбка)

А ещё хочу вам приоткрыть ещё одну страничку кинопроцесса. Расскажу вам про очень важный и кропотливый труд…про то, как предварительно готовился каждый съёмочный день, как он планировался, чтобы быть несуетливым и эффективным. Я расскажу вам про то, как готовились раскадровки каждого съёмочного дня. Каждая сцена и каждый план грядущего съёмочного дня были сначала нарисованы – это и называется раскадровка. Этим занималась режиссер Анна Матисон и художница Наташа. Когда для всех съёмочный день заканчивался Аня выпивала литр кофе и садилась с Наташей прорисовывать следующий день.

Когда раскадровка была готова, её вносили в сценарий и распечатывали в нужном количестве экземпляров, и мы их получали в руки — мастера по свету, звуку, все те, кто работают с камерами, ну и мы, актёры. Эти, казалось бы, странные рисунки очень важны. Они не только облегчают понимание задачи тем, кто планирует свет, планирует размещение микрофонов, думают о том, как установить камеру, но и самое главное — убеждают всех в том, что режиссёр очень хорошо понимает и видит то, что должно быть снято. Эти картинки убеждают всех в том, что наш режиссёр знает, какое он хочет снять кино!!! Аня безусловно это знает.

Вот Денис, например, будучи человеком очень опытным в кинематографе, был впечатлён подробностью и точностью этих раскадровок. На прощание он попросил подарить ему хотя бы один листочек. Ему подарили с десяток. Причем не ксерокопий, а подлинников. Он их очень бережно взял и упаковал.

Наши съёмки в Листвянке вчера закончились. Остается ещё две ночных смены для меня и нескольких местных артистов. И ещё полдня. Вряд ли… а точнее, точно мне не удастся насладиться красотами Байкала. Как говорят местные, Листвянка – это ещё совсем не Байкал, а просто туристическое место. Отсюда виден только краешек этого великого озера. На рассвете я попрощался с Байкалом, точнее, с его краешком. Но наш фильм не про Байкал, совсем про другое (улыбка). Хотя он своим краешком также попадет в нашу картину. И спасибо ему за это. А так же за то, что от него исходит.

У меня за спиной Байкал, и от него просто исходит свет, нужный нашему фильму (улыбка).

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Вчера не смог найти ни сил, ни времени для того, чтобы рассказать о том, что происходило… Были очень трудные и выматывающие ночные смены но сделано очень много. Просто дня не хватило на то, чтобы выспаться, восстановить силы, да ещё и написать что-то СЮДА. Мы возвращаемся уже тогда, когда во всю светло и весёлые, бодрые, примявшие свой завтрак японские, корейские и смешанные европейские туристы автобусами покидают нашу гостиницу, чтобы поехать к Байкалу, от которого мы только что вернулись. Туристы с удивлением смотрят на бледных, заспанных и очень замедленных в своих движениях людей, которые заходят в гостиницу и прощаются друг с другом. Говоря на прощание: «До сегодня». Они поедут пошататься по Листвянке, купить себе сувениров, сфотографироваться на фоне великого и непостижимого озера, но они никогда не увидят его таким, каким мы его видим каждый раз начиная съёмку.

Времени до окончания съёмок осталось всего ничего. Мы работаем в жестком цейтноте. Во время рабочей смены мы не укладываемся, переработки неизбежны. И вот как выглядит Саша со своими прищепками к окончанию трудовой…ночи.

Вчера ночью снимали большую сцену на балконе. Погода была прекрасная и много людей приехало в Листвянку повеселиться и попеть песни, выпивая разнообразные напитки, способствующие песенному настроению. Всю ночь с нами дежурили милиционеры, которым была поставлена задача – «беречь тишину». Но также было жалко и людей, которые приехали отдохнуть и поймать одну из последних приятных летних ночей. Поэтому милиционеры действовали мягко. Они подъезжали или подходили к компаниям, у них с собой была рация, по которым мы им сообщали о том, что у нас начинается съёмка. И пока мы снимали, сотрудники милиции действовали как дирижёры. Сообщали, что на некоторое время песню нужно прекратить, а как только дубль был снят, режиссер Юра говорил в рацию: «У нас пауза, разрешите людям веселиться».

Мы сняли за ночь огромный и очень важный для нашей картины фрагмент. Ночи уже прохладные, если не говорить холодные. Мы хоть и играли людей, которые выпивают, но у нас-то в бокалах были не настоящие напитки, а тщательно их имитирующие. Это те, кто пели на улице…им было не холодно, им было чем согреться. А нам-то нет. Съёмочная группа тоже оделась тепло, а вот мы с Денисом Бургазлиевым красовались в белых рубашках. А ещё на наше световое оборудование чуть ли не со всего Байкала прилетели разнообразные насекомые, но мы работали и сделали намеченное.

У наших режиссеров и оператора лица становятся все благороднее и благороднее. Они наглядно демонстрируют собой, что труд облагораживает человека. А мы с Денисом уже почти родственники. Вчера мы говорили о том, что конечно все наши коллеги будут говорить нам, что мы в Иркутске, наверное, беспрерывно бухали. Потому что такие длительные выезды, да ещё ночные смены это предполагают. Так вот. Уверяю вас – нет. Мы выпили довольно много яблочного сока вместо виски и сладкого чаю вместо коньяка. А уж воды вместо водки…даже не буду про это говорить (улыбка). А вот что, приблизительно, в итоге увидят зрители. Пол, на котором мы сидим, страшно холодный.

Сегодня у Дениса Бургазлиева завершающая его работу в нашем фильме ночная смена. Послезавтра он улетит в Москву. У него другое кино. Я и так-то уже сильно тоскую по дому, а улетит друг, и тоска усилится…Но не будем о грустном (улыбка).

Познакомлю вас с ещё одним членом нашего коллектива и с ещё одной кинопрофессией. Познакомьтесь, это Женя. Точнее, он полный мой тёзка, Евгений Валерьевич.

На нашей картине он работает ассистентом оператора по фокусу, или на киношном языке фокусником. Женя учится в данный момент во ВГИКе на оператора и быть фокусником это не его судьба и призвание. У него довольно интересный послужной список и с кино он знаком давно и проработал немало. Я не знаю, как он попал в нашу команду, потому что я, в общем-то, даже и не знал, что есть такие люди фокусники. Но нам посчастливилось, что Женя к нам присоединился. Что делает фокусник? Это, пожалуй, самая незаметная для зрителя должность, то есть она незаметна только тогда, когда фокусник хороший. Если фокусник хороший, то картинка в фокусе, то есть, проще говоря, резкая. А зритель, как вы понимаете, не обратит внимание на это — он просто смотрит кино. У Жени очень ответственная и трудная задача: держать объект съемки в фокусе. Особенно, когда мы артисты мотаемся в кадре на крупном плане, наклоняемся, отклоняемся, машем руками. А ему надо держать нас в фокусе. Если случается расфокус, то это стоп, брак и следующий дубль. Женя проделывает тонкую, требующую невероятной концентрации, внимания, а иногда и филигранности работу. Как он сам фокусирует зрение после девяти часов ночной работы, я не понимаю. Но Женя работает отлично. Я очень надеюсь, что его ждет интересная операторская судьба. А с нами он постоянно что-то замеряет длиннющей рулеткой или каким-то лазерным приборчиком…замеряет он фокусное расстояние до снимаемого объекта. Я бы не выдержал такой работы. Артистам вообще проще всего. О нас и заботятся лучше (улыбка). В том числе и Женя, заботится о том, чтобы наши физиономии были в фокусе.

Когда Женя, то есть, ещё один Евгений Валерьевич, появился на площадке, стало видно, что он такая столичная штучка (улыбка). Как я уже говорил, наша съёмочная группа сильно недоукомплектована и для многих ребята, которые таскают оборудование, разматывают провода, что-то разгружают и устанавливают, наше кино первое и… скорее такая интересная летняя работа. Женя сначала держался несколько особняком…А в итоге, он оказался очень интересным собеседником, с хорошим и весьма требовательным вкусом и очень хорошо знающим кино человеком. Через некоторое время он понял, что мы хотим, и очень стараемся снять бескомпромиссное кино, и он влился в коллектив. Никогда не понятно, какое получится в итоге кино, но когда есть шанс и надежда, что кино получится, то любящие кино люди, работают по-настоящему. Видимо, Женя этот шанс в нас увидел. И если так случится, что наше кино получится, то Женин вклад там будет очевиден в виде надежного фокуса (улыбка)… А Женя человек абсолютно на своей волне, в своей теме. Он такой всегда немножко особняком, довольно строгий, крутит вручную голландские самокрутки (ничего такого, не подумайте, просто обычный голландский табак, который заворачивается в папиросную бумажку, просто Жене не лень крутить самокрутки и в этом нет ничего предосудительного)

Я часто после дублей подхожу именно к нему и интересуюсь его мнением. Его мнение мне крайне важно. Я не сомневаюсь в наших режиссёрах ни секунды, но и Женино мнение мне весьма интересно. Он никогда не похвалит из вежливости. И несколько раз он дал мне пару казалось бы незначительных, но весьма дельных советов. А просто он любит кино. Он неравнодушный человек. И он за нас, и за нашу картину.

И последнее на сегодня…Нам сегодня нужен был рассвет. Красивый рассвет. Настоящий рассвет. И Байкал нам его подарил. Подарил щедро…до сегодняшнего дня были холодные, туманные или дождливые рассветы, а нам именно сегодня нужен был прекрасный. Мы встретили его и то, что было нужно снять – было снято. Спасибо.

Снова еду сниматься. Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Мне сейчас очень сложно употреблять слово «вчера», потому что скажешь «вчера», а это было ещё сегодня ночью, скажешь «ночью завтра», а завтра-то уже наступило. Всё спуталось, да ещё эти часовые пояса, отделяющие меня от дома. А этих часовых поясов шесть (с Калининградом шесть). Ну, скажу так, сегодня ночью или вчера… была очень хорошая рабочая смена. Она была хорошая по ощущению результата и по надежде, что получается у нас то, что мы хотим. Мы сейчас играем длинный разговор. Вчера всем звукооператорам, осветителям, операторам за камерами — а теперь у нас на площадке две камеры — и тем, кто просто находится на съемочной площадке…было весело нас с Денисом слушать. Произошло удивительное, наш бум-оператор Валя, про которого я не раз уже рассказывал, из интереса, что же будет и о чем наше кино, даже взял и почитал сценарий!!! Я вижу в этом очень серьезный задел (улыбка). Работали с десяти вечера до семи утра. Но это мы – актеры, остальная группа работает больше.

Но конечно, усталость накапливается и в короткие перерывы всех начинает рубить сон. Правда, только тех, у кого такой перерыв случается. У операторов и мастеров по свету и звуку таких перерывов не бывает.

Аня Матисон и Юра Дорохин, по-моему, уже совсем перестали спать. Но как-то всё равно бодры, внимательны и даже могут неплохо выглядеть. Я уже не говорю про нашего главного оператора Андрей Закаблуковского, у него, по-моему, уже начали глаза светиться в темноте.

Знаете, во время ночных съемок очень важным временем является четыре часа утра. До этого момента бодрости хватает, а потом у всех в движениях появляется какая-то замедленность, все начинают двигаться как в рапиде. Но бывает и другое: может наступить и накрыть всех какое-то безудержное и неадекватное веселье. Все хохочут, даже над самой нелепой шуткой или совершенно невинной ситуацией. В таком состоянии человеку достаточно показать палец, и он будет хохотать. Очень важно такой момент не упустить и собрать внимание коллектива и продолжить работу, потому что после такого веселья наваливаются усталость, и даже сильные и опытные люди ничего не могут сделать. Они могут перетаскивать тяжелые предметы, бороться со сном, держаться изо всех сил, но этого недостаточно — нужно внимание, быстрая реакция и резкость не только в объективе, но и в глазах. И в этом смысле и хочется совершить подвиг, да невозможно. То же самое касается актерских реакций и способности вести свою роль правильно и точно. Вчера был момент вот такого вот ночного веселья, но мы справились и доработали до рассвета. А за окном шел дождь, он шел вчера тринадцать часов подряд и весьма сильно способствовал сонливости.

Так! С кем я вас ещё не познакомил? Ну, конечно, с Сашей!!! Саша наш бригадир осветителей. Точнее, я бы назвал его просто мастером по свету. Так как он сам себе бригада и сам себе мастер. У него есть пара ассистентов из местных ребят, но всё-таки то, что касается света, делает он. А ещё, он просто украшает собой наш коллектив!!! Полюбуйтесь.

Саша огромного роста, он возвышается над всеми нами на голову. Он похож скорее на приехавшего в Иркутск, отставшего от команды баскетболиста и волейболиста. Он почти всегда в любую погоду в шортах. Я думаю, он носит шорты, чтобы была видна его татуировка на ноге. Огромный крылатый дракон. Он выглядит так, что на него оглядываются все местные барышни…да и не только барышни. В кино он давно, уже больше восьми лет. Специального образования у него нет. Понятное дело, что парень с такими данными когда-то занимался спортом. Даже регби. Саша говорит, что в кино попал случайно. Сначала таскал фонари, а теперь он прекрасный специалист. Прежде чем попал в нашу команду, он был нам рекомендован несколькими кинематографистами, которые с ним работали. Мы все считаем, что нам очень повезло. А фильмография у него очень солидная. В это верится с трудом, когда видишь перед собой такого вот молодого, красивого и очень веселого парня. Сколько таких вот бывших спортсменов и «красавчиков» занимаются черт знает чем и прожигают жизнь в безделье и скуке. А Саше не скучно никогда. Во-первых, у него очень много всякого оборудования, а это всё железное, электрическое, тяжелое, требующее самых разнообразных светофильтров, штативов, каких-то шторок, фольги, отражателей и какое-то нечеловеческое количество разнообразных ламп. Про провода я даже не говорю. Саша всё это таскает, расставляет, как какой-то абориген в пустыне находит воду, так Саша находит источники электропитания. А ещё, он очень ответственно и тщательно выстраивает свет, завешивает окна какими-то фильтрами, придумывает самые разные, неожиданные возможности сделать свет таким, чтобы свет был естественным и не телесериальным.

Он, например, рад тому, что мы совсем не используем дым. А в сегодняшнем нашем кино, дым используется сплошь и рядом — везде! Потому что это так просто: поддать дыму из дым-машины, подсветить его чем-нибудь синим или запустить какой-нибудь луч – вот тебе уже и кино. Посмотрите практически любой свежий отечественный фильм, и вы увидите, как у нас любят подпустить дыму (улыбка).

Саша москвич. И он самым лучшим способом, то есть своей работой, ответственностью, легкостью в общении и невероятным трудолюбием доказывает всем местным ребятам, что говорить и думать о том, что в Москве москвичи все…ну в общем, москвичи (улыбка), совсем неправильно. Те, у кого было устойчивое мнение о том, что в Москве живут одни жлобы, знакомясь с Сашей, тут же меняют свое мнение. Москва, в общем, здесь не причем. Просто таких парней немного везде. А наши режиссеры и оператор говорят, что Саша просто отличный профессионал, никогда не попытается проскочить по легкому и будет бескомпромиссно добиваться нужного результата даже для совсем короткого эпизода (хотя у нас вся команда набралась такая, и в таком коллективе стыдно работать спустя рукава).

Ну и последний штрих к портрету. На съемочной площадке у Саши к одежде всегда прикреплены деревянные прищепки, я сначала не понимал для чего, а потом увидел, что он этими прищепками крепит светофильтры к приборам. Тряпочки к чему-нибудь и прочее. Я спросил его, почему он пользуется деревянными, он объяснил, что приборы горячие, а деревянные прищепки не плавятся и не нагреваются, в отличие от пластмассовых и железных, а потом добавил: «А ещё они стильные». Пижон!

У этих прищепок есть ещё одно предназначение – если условленная контрактом рабочая смена заканчивается, но режиссер принимает решение продолжать работу, то начинается переработка. Сверхнормативное время оплачивается дополнительно, по другому тарифу. В этом случае у Саши на рукаве футболки начинают появляться прищепки, которые он по назначению не использует. Через каждый час сверхурочной работы на рукаве появляется новая прищепка. Таким образом, он отмечает часы, которые он честно отрабатывает, но за которые ему вынь, да положь. Так что, бегло взглянув на Сашу, а его видно издалека, можно сразу увидеть, сколько часов коллектив проработал сверхурочно. Саша своего не упустит. И это правильно. Он свой профессиональный хлеб ест не зря!

И сколько же разбитых сердец останется в Иркутске, когда Саша покинет этот славный город…(улыбка). Скоро опять на съемку. И впереди ещё не одна ночь.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Сегодня с утра пасмурно, прохладно и периодически накрапывает дождик. Сибирь-матушка берёт своё. Всё-таки чудес в этом смысле не бывает. Август – дыхание осени чувствуется во всём. А сильнее всего это чувствуется и видно в глазах людей. Здесь-то люди знают, что чудес не бывает. Помню, бабушка всё говорила: «будет дождик на Ильин день – и конец лету». Не помню, когда Ильин день, но где-то в эти дни. Конец купанию, конец сибирскому лету. Ещё могут быть теплые и даже жаркие дни, но…осень свое возьмёт быстро.

А наша работа продолжается. Вчера сняли большой кусок. Милиционеры в Листвянке берегли тишину, и уличные весельчаки хлопот нам не доставили. Зато какое-то время вся съемочная группа занималась ловлей ночных бабочек и прочих летающих насекомых, которых весьма интересуют наши осветительные приборы и вообще свет. Несколько дублей, тщательно отрепетированных и почти снятых, было испорчено появлением в кадре больших ночных мотыльков. Вот мы их и ловили.

Вчерашняя ночная смена далась с трудом. Всё-таки работа ночью для нормального человека утомительна и противоестественна. Но ничего, мы работаем, и, во-первых, отступать некуда, во-вторых, окончание съемок не за горами, и возможности поснимать больше, чем намечено, у нас нет. Большинство членов нашей команды едет на другие съемки, у них намечены свои планы, дальнейшая работа, в том числе и у Дениса Бургазлиева будет переход с одного фильма на другой.

А вот наш стадикамщик Глеб из Иркутска не уедет, он живет и работает здесь.

Он много лет работает оператором в Иркутске. Опытный человек и старинный друг нашего режиссера Юры Дорохина. Он, наверное, самый взрослый член нашей команды, поэтому самый опытный и мудрый. Он много делает на площадке самой разной работы, но главная его задача – это такая штука, которая называется стадикам. Штука эта очень интересная. Она нужна для того, чтобы снимать движение, такие моменты, когда герои идут и разговаривают, например, а камера движется перед ними. Для этого нужна вот эта штуковина. Представляет она из себя нечто вроде костюма Робокопа или часть доспехов какого-нибудь космического персонажа из «Звездных Войн».

А уже к этим доспехам крепятся ещё дополнительные штуки, к которым, в свою очередь, прикрепляется сама камера. Всё в целом весит больше 40кг. То, что держит камеру и прикрепляется к «доспехам», представляет из себя нечто вроде танкового гироскопа. В танке гироскоп стабилизирует положение пушки, то есть, проще говоря, танк едет, раскачивается, наклоняется, а орудие находится в стабильном положении. Вот такое вот устройство носит на себе Глеб. Эдакий человек-танк. При этом ему нужно очень правильно ходить, рассчитывать шаги, правильно поворачивать, маневрировать. Когда он идёт спиной вперед, его ведут и направляют. Это очень ответственное и сложное дело. Нужно не только правильно двигаться и держать «прицел», но ещё и не упасть, не споткнуться… А то, что он несёт на себе, это железо, дорогостоящая камера и вообще тонкое оборудование. Когда траектория и маршрут съемки определены, Глеб и операторы долго репетируют, привыкают к маршруту, запоминают движение.

А зрители увидят только то, что герои идут и беззаботно о чем-то разговаривают (улыбка). Глеб хороший мужик. Взрослый спокойный, с ним очень приятно в перерыве посидеть, выпить кофе и помолчать. А ещё от него очень приятно получить похвалу. Если Глеб подошел, похлопал по плечу или подмигнул, или показал поднятый вверх палец, значит сыграно было действительно неплохо. А съемочный процесс он знает весь. Может делать всё что угодно, и всегда у него есть работа, и всегда он в нужном месте.

А вот наша костюмер Оля в первый раз работает в кино. И я не думаю, что ей вскоре доведется ещё поработать в этой сфере. В обычной жизни она бухгалтер. Каким образом она попала в наш коллектив, я не знаю, но достается ей сильно… В том смысле, что работы у нее много, и эта работа ответственная и хлопотная. Актеров у нас, конечно, не много, да и костюмы не исторические…но Оля у нас одна, и условия работы у нее совершенно полевые. У нас нет гримвагена… Гримваген это то, к чему привыкли все киношные артисты. Это такие автобусы или трейлеры, оборудованные для переодевания и гримирования. У нас в стране гримвагены есть очень разного качества. В основном, довольно плохие. Но всё-таки это специально оборудованные штуки. В Иркутске такого не нашлось, его попросту нет. Поэтому переодеваемся и гримируемся мы в полевых условиях или, черт знает, где и как.

Действие фильма происходит в одни сутки, и наши с Денисом герои всё время в одной одежде. Наши костюмы нужно беречь, обувь холить и лелеять. И ещё поддерживать в таком состоянии, чтобы во время вечерних сцен костюмы героев не выглядели только что наглаженными. Важное дело – рубашки. Их на съемочной площадке всегда несколько. Мало ли что…а рубашки тоже не могут быть то поглаженными, то помятыми. К тому же, наш звукорежиссер Витя добавляет Оле очень много работы тем, что постоянно приклеивает к рубашкам или к галстуку Дениса маленькие микрофоны. Микрофоны он крепит разнообразными скотчами, которые потом чертовки трудно отдираются от тонкой белой ткани. В общем, у Оли много дел! Когда мы едем отдыхать, она едет домой заниматься нашими костюмами, а потом привозит их на площадку на своей маленькой праворукой машинке. Оля также несет ответственность за наши мобильные телефоны, личные вещи, нательные украшения, ключи, лекарства и прочее.

Она спокойная, внимательная, а главное, всегда рядом. Тут же вспоминаются строки «Есть женщины в русских селениях». А у неё ещё дома дети, заботы, и для неё наше кино – это только такой неожиданный и весьма необычный эпизод.

Вообще, наш коллектив не укомплектован так, как обычно это бывает на съемках. Многие выполняют разные функции, обязанности нескольких людей. Но уверен, что на качестве фильма эта экономия на человеческих ресурсах не отразится. Или отразится в смысле его качества. Я на это очень надеюсь. Потому что люди очень хорошие. Для меня это не первая картина — для меня это уже восьмая съемочная площадка и съемочный коллектив. И это первое мое кино, где на съемочной площадке НИКТО И НИКОГДА НЕ МАТЕРИТСЯ!!! Ни разу за всё время на площадке не прозвучало ни одного слова мата. И проблем с алкоголем в нашем коллективе нет. Звучит невероятно и чудесно, но поверьте, просто поверьте. Такое бывает.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Ночные съемки продолжаются. Вечером ещё до съемок подошел к нам абсолютно счастливый Андрей Макаревич. Он погружался на батискафе «Мир» в глубины Байкала. Погрузился на глубину 1300 метров (или больше, точно не помню). Говорил, что осуществилась его заветная мечта, точнее, такая мечта, об осуществлении которой он всерьез не думал, а просто мечтал. Он-то известный ныряльщик, и то, что это могло быть его мечтой не вызывает сомнений. Счастье его было очевидно и неподдельно. Он обрадовался встрече, пожелал успешной работы. Мы выпили по чашке кофе и…он продолжил пребывать в счастье, а я пошел сниматься.

Съемки проходили до семи утра. Проходили не без сложностей, причем самых неожиданных. Мы работаем в гостинице «Маяк» в Листвянке, это небольшой и очень туристический посёлок, расположенный на Байкале ближе всего к Иркутску и ровно в том месте, где из Байкала вытекает Ангара. Недалеко от Листвянки когда-то погиб прекрасный Александр Вампилов… Это я написал для тех, кто совсем не знает географии и не понимает, о чём идет речь.

Так вот… Перед гостиницей «Маяк» маленькая площадь и кусочек набережной. Когда-то на этой площади был рынок. Вокруг много каких-то кафешек, лавочек весьма туристического и сомнительного свойства. Так же в этом месте швартуются байкальские кораблики. Днём здесь ошивается много народу… А вчера ночью на эту площадь приехали местные весельчаки, коренные жители Листвянки, аборигены. Они приехали на стареньких отечественных автомобилях, приехали уже пьяные и продолжили развлекаться, очень громко включив музыку. Это сделало невозможным нашу работу, так как наш звукорежиссер, о котором я рассказывал вчера, сказал, что музыка мешает. Да она мешала, даже если бы он этого не сказал. На переговоры к весельчакам пошла наша администратор Валя. Пошла мужественно, но совершила стратегическую ошибку: она сказала веселящимся, что их веселье мешает съемкам кино… Ну понятно!!! Дальнейшее веселье продолжилось ещё громче, и это уже было исполнение для нас, с криками типа: «А давайте, мы у вас в кино сыграем!» или «Алёоо! Артисты! Идите к нам!», а так же «Да знаем мы ваше……кино!». Милицию мы вызывали, но она не приехала. Единственный охранник гостиницы боялся выйти и сделать замечание. Всей съемочной группы с лихвой хватило бы справиться с этим пикником, но это было бы сразу же другое кино, а точнее, сериал, потому что обязательно бы подъехали друзья, товарищи, родственники и знакомые, так как сибирская глубинка дело тонкое. И, как говорится, в старой поговорке «тяжело в деревне без нагана» (улыбка).

Это вы видите только самое начало веселья, но присмотритесь — на капоте Жигулей уже всё накрыто. Дальше веселье приобрело больший размах и децибелы… В итоге, договориться с местными смог только режиссер Юра Дорохин. Точнее, ему пришлось это делать несколько раз, потому что…ну просто ребята полагали, что шоу маст гоу он (улыбка). Милиция так и не приехала никогда. Сегодня будет дежурить наряд милиционеров.

Очень важное дело во время ночных съемок — это чтобы весь коллектив работал слаженно и бодро, чтобы никто не начал, что называется «плыть». Если кто-то начал зевать или клевать носом, цепная реакция неизбежна. На площадке обязательно должен быть кофе и какая-то еда, чтобы люди не засыпали и чтобы даже свободные от перестановок оборудования и света люди не спали на ходу.

А мы с Денисом вот так выглядим в кадре

Ну и как-то так за кадром

А теперь расскажу про ещё одного человека из нашего, уже совершенно сплоченного коллектива. Это Влад. Он, как и наши мастера по звуку, прилетел в Иркутск из Москвы. Он сам не москвич, он из Смоленска, долго работал там на телевидении оператором. А теперь работает в кино, механиком камеры… Как же он любит эту совсем даже не живую, сложную и капризную штуковину – камеру.

Я всегда испытываю почтение к тем людям, которые знают какую-то сложную технику и умеют с ней обращаться. Камера, которой снимается наша картина штука сложная, и её действительно нужно знать. Влад её не только знает, но ещё он её любит. Я, как человек не способный прочесть и понять инструкцию даже к микроволновой печи, испытываю к Владу подлинное уважение. Что он делает с камерой и каковы его функции и задачи мне не совсем понятно. Но Влад всё-время чего-то делает, он всё время чем-то занят. И часто многое зависит только от него.

Если бы вы видели, как ревностно он оберегает камеру даже от операторов. Носит её только он. Закрепить её на штатив без него нельзя. Влад довольно хрупкого телосложения молодой мужчина, а камера довольно тяжелая, особенно когда на неё крепится тяжелая оптика или другие какие-то штуки, назначение которых мне неведомо. Я сильно подозреваю, что он иногда с камерой разговаривает и, может быть, у него для неё есть какое-то имя.

Когда камеру прикрепили к машине на крепление, которое называется автогрип, и машина поехала, а Влад не мог быть рядом с ней, к тому же камера так беспомощно смотрелась среди улиц и других автомобилей, он испытывал неподдельное волнение и тревогу.

Если начинался дождь, или на небе были хотя бы намеки на возможность дождя, Влад тут же начинал подготавливать всё для того, чтобы укрыть камеру. Сначала он одевал и укрывал камеру, и уже после этого – себя.

Он очень сильно, почти панически боится высоты. А съемки предстояли с огромного крана, который нам предоставило местное МЧС. Нужно было подниматься на огромную высоту, к тому же был сильный ветер. Влад очень боялся. И на самом деле его присутствие в люльке этого крана было не обязательно. Но он свою камеру не оставил, не доверил и в чужие руки не отдал. И, вернувшись на землю, он сам забрал свою подопечную и куда-то поволок (улыбка).

Он очень спокойный, всегда улыбающийся, немножко на своей волне человек. Хороший сосредоточенный профессионал. И, знаете, когда человек на такой волне, то это неплохая волна. Нам всем нравится с ним работать. А камере и подавно (улыбка).

Так же как вчера сейчас ещё немного посплю, съем в то время, когда все нормальные люди ужинают, обед и поеду на съемку.

До завтра. Ваш Гришковец.