Калининград

Здравствуйте!

Со вчерашнего вечера Калининград заваливает снегом. Беcпрерывно снег валит и валит. По городу не проехать, да и практически не пройти. Ветер порывами, и в свете фонаря под окном снег чертит острые диагональные полосы. Не помню такой зимы в Калининграде. Не припоминаю. Не было такой при мне.

Вчера мне сообщили, что практически все билеты на спектакль, который состоится в Калининграде 15 февраля проданы. Чертовски приятно. Вот только я не побеспокоился о билетах для друзей-приятелей. Придётся что-то выдумывать. Но уже ясно, что будет аншлаг. Здорово! Для меня это особо приятно, как для калининградца. А друзей как-нибудь пристрою. Как сказал один старый, выдающийся театральный администратор, с которым я был знаком и которого теперь нет в живых… Когда-то он работал администратором в Одессе, а потом трудился в Москве. Так вот, однажды на аншлаговый спектакль мне понадобилось пристроить приехавших из Кемерова стариных друзей, а их нагрянуло аж 8 человек. Старый администратор сказал: «Даже не знаю, что делать? Женечка, театр же не резиновый, но резиновый». Он конечно же нашёл места (улыбка).

Вчера убрали ёлку. В комнате сразу стало просторно и буднично. Лёва (собака) всё-таки доканал подъёлочного Деда Мороза. Мы проглядели дедушку. Первым делом Лёва сорвал с него шапку и обнаружилась лысина. После этого мы не стали отбирать добычу у Льва. Он его пару дней азартно терзал, обмусолил и бросил. Теперь ему нужна другая жертва. Новый год окончательно закончился в нашем доме.

А ровно год назад не стало нашего Макса. Макс не проявлял интереса к игрушкам и вообще был строгий, молчаливый и мужественный. За прожитый год стало отчётливо ясно, что он незаменим и незабываем. Лёва другой, хоть и той же породы. Лёва трусоват, многословен, суетлив, но при этом ласков и нежен. Категорически не хочет взрослеть и остаётся ребёнком, стараясь наше недовольство после своих провинностей немедленно свести в шутку. Хитрый, собака.

Активно работаю, каждый день пишу. За этот год уже исписал две ручки. Заканчиваю третью. Пьесу «Осада» представлю вам для чтения, думаю что в понедельник. Вот такие пироги.

Не в тему (хотя темы никакой и не было): мне тут на днях сказали шутку. Шутка детская, но уж очень она меня порадовала. «Папа Карло приделал Буратино вместо одной ноги колесо и пошло-поехало».

Как-то так и живём (улыбка).

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Для начала, простите, немножко конкретной информации для калининградцев. Кто-то, не разобравшись, а кто-то и не пытаясь разбираться уже успел заявить и возмутиться по поводу дорогих билетов на мой спектакль в феврале в Калининграде. Чёрт возьми! Сколько можно уже объяснять и растолковывать, что на мои спектакли всегда есть недорогие билеты и их всегда немало! Тем более в Калининграде, для которого я не приезжий гастролёр. Билеты с сегодняшнего дня в продаже, и есть большое количество по 300 и по 500 рублей. Максимальная цена билета будет 1500 руб, но это на самые лучшие и престижные места, и таких будет немного. Просто, если вы пойдёте за неделю до спектакля приобретать билет, вам, разумеется, предложат самый дорогой. Хотите подешевле — поторопитесь. Мы сделали всё, для того чтобы билеты были доступны и по доступной цене. Господи, я два с половиной года не играл спектакли в Калининграде! Никак не удавалось организовать. Странно, не правда ли?

Сегодня ночью смотрел, в очередной раз, не отрываясь, фильм «Старый Новый год». Я давно знаю наизусть этот фильм. Не буду говорить о достоинствах и о значении этого фильма для тех, кто его знает и любит… Другое меня поразило: я вдруг понял, что я старше героев этой картины. Как же меня это поразило! У меня до сих пор это не укладывается в голове. И никогда я не смогу ощутить себя старше этих героев, поскольку знаю их с детства.

Вчера с особой тщательностью рассматривал детали этого фильма. Детали для меня вчера были очень важны и радостны. Увидел, в частности, в первый раз обратил на это внимание и разглядел, за столько-то лет, что в доме у Себейкиных (Себейкина играл Вячеслав Невинный) стоит точна такая мебель, какая была у нас. Там у них, если кто-то обратил внимание, жёлтая софа, жёлтое, полукруглое кресло, сервант, стол, стулья, большая тумба для постельного белья. Это ГДР-овский гарнитур под названием «Хельга». Эта мебель до сих пор у нас жива.

С ней очень много связано. Куплена она была в 1973 году в Ленинграде, когда мой папа учился там в аспирантуре. Мы жили там тогда. Но такая дорогоая мебель была аспиранту, конечно, не по карману. Папа её купил на деньги своих родителей и для них же. Он долго стоял за этой мебелью в очереди, ходил в определённые дни отмечаться. Потом этой мебелью в упаковке была полностью заставлена крошечная, однокомнатная съёмная квартирка, в которй мы жили. Далее эта мебель уехала контейнером в Кемерово. Мне тогда было 6 лет. Дальнейшие приключения её происходили в Сибири. Когда мои родители полчили первую свою квартиру «двушку» (мы уже опять жили в Кемерово), мебели у нас не было никакой. Я тогда учился уже в пятом классе, мне было 12 лет. Бабушка с дедуом отдали нам часть «Хельги»: софу, кресло и тумбу. Менялись квартиры, были переезды, эта мебель жила вместе с нами. В 1992 году софа досталась нам с Леной, как молодожёнам. Она стояла у нас в той самой квартире на улице Свободы, которая описана мною в рассказе из книжки «Следы на мне».

В 1998 году «Хельга», потеряв только один стул и одно кресло (стул и кресло попросту сломались и были выброшены) снова соединилась и переехала в Калининград. Через всю страну и две границы. Она служила бабушке верой и правдой. Бабушка умерла, а «Хельга» теперь стоит на родительской даче. На даче совсем недалеко от Балтийского моря. На этой даче у родителей собирается много друзей, там приятно и весело. А полированный стол и сервант с маленьким зеркальным баром до сих пор создают какую-то вневременную, жизнерадостную обстановку… А сколько холодильников, каких-то проигрывателей и даже ещё живых пылесосов из тех самых времён перекочевали на дачи. До сих пор работают и с каждой этой вещью связаны истории нескольких поколений. И какой-нибудь мужчина за сорок может сейчас сказать, заехав к родителям на дачу по случаю какого-нибудь праздника и глядя на старый холодильник: «Мама, а помнишь вот эту вот вмятину я сделал, когда мне было пять лет. Я помню, у меня такой большой, железный самосвал был. Вот этим самосвалом… Вот она царапина. Помнишь, мама?»

Мне не верится, что я ровесник и даже старше героев «Старого Нового года». Я не хочу сказать, что моё детство было недавно. Для меня оно было давно… Вячеслав Невинный уже ушёл из жизни, с Сан Санычем Калягиным мы приятельствуем и мы теперь коллеги. Но для меня герои этого фильма всегда будут недосягаемо взрослыми, как мои родители…

А старый Новый год — это такой странный и исключительно наш праздник, в который, как раз, о чём-то подобном, о чём-то безвозвратно ушедшем можно подумать и вспомнить с удовольствием.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Три ночи подряд над Калининградом было очень много звёзд. Вызвездило так, как летом не случалось. Стояли очень тёплые, ясные и самую малость ветреные дни. Состояние воздуха и света были такими, что именно таким я хотел бы показывать город своим друзьям. Именно таким я хотел бы, чтобы его видели приезжие. Осенью, в погожие дни, надо сюда приезжать. Видеть увешанные и засыпанные уже упавшими яблоками сады, посмотреть, как падают на землю каштаны, которые блестящие, красивые и которые хочется собирать и набивать ими карманы, что дети с удовольствием и делают.

Я дома всего три дня и наблюдаю, как за окном, прямо на глазах, меняет свой цвет огромный клён. Внизу он ещё совсем зелёный, в середине — жёлтый, а сверху — почти алый. Вечером хорошо слышно, как за окном падают на асфальт грецкие орехи… Сегодня пасмурно, сильный ветер, и пахнет дождём. Но ещё до конца октября обязательно будут прекрасные, солнечные дни и разноцветные листья ещё будут радовать долго…

А меня сегодня очень удивил один дядька. Дедом его назвать никак не могу, ему за шестьдесят. Но и мужичком не назвал бы, потому что он по-стариковски разговорчив и манеры у него какие-то стариковские, хотя по возрасту совсем не дед. Представился он мне Валерой. И только потом сказал, что он Валерий Николаевич. Я ему сказал, что я Евгений Валерьевич, на что он тут же сделал предположение, что мой отец, скорее всего, его ровесник. И угадал. «Тогда многих Валерками называли, одни Валерки, в честь Чкалова. После сороковых никогда уже столько Валерок не было», — сказал он и всё равно попросил звать его просто Валерой.

Валера — печник. Он пришёл починить печь. Валера большой специалист по всем видам печных работ. Он оценил, что у меня именно печь, а не камин. Потому что, по его наблюдениям, а я с этим очень согласен и подтверждаю его наблюдения, люди делают при любой возможности в своём жилье камин, воплощая часто очень наивные свои представления об уюте, укладе и некие свои литературно-кинематографические иллюзии… Но именно камином пользуются очень редко, быстро наиграются им и не пользуются. И стоят эти камины, пылятся… и только иногда зажгут его для гостей, чтобы произвести впечатление, а для себя — никогда. А так мечтали, чтобы выпить чего-нибудь у камина, послушать треск огня… (улыбка)

Но я не про камины, я про Валеру. Валера быстро и толково рассказал про разные печи, про то, что может сложить и русскую печь. Он объяснил в чём достоинства и недостатки нашей печи, а у нас печь, так называемая «голландка», т.е. традиционная для немецкого дома, высокая, узкая печка… А потом он неожиданно спросил: «А это ты тот самый писатель? А то мне говорили про тебя, а ты не похож». Я сказал, что да, что я тот самый. Он меня внимательно изучил, недоверчивым взглядом с головы до ног и обратно, подумал и сказал: «Никогда бы не подумал! Я думал, будет такой солидный, с бородой, серьёзный… И обязательно пожилой. Не-е, ты совсем не похож!» Я сказал, мол, извините, но уж какой есть. Он ещё подумал и спросил: «А что, вот ты пишешь и деньги этим зарабатываешь?» Я сказал: «Представляете, зарабатываю!» Он ещё порасспрашивал про что я пишу, много ли у меня книжек. На что я уклончиво ответил, типа, что книжки про жизнь, и что книжек у меня не очень много, но на жизнь хватает. «Да я вижу, что тебе на жизнь хватает», — сказал он, — «Ну ничего, молодец, если работаешь и на жизнь хватает.»

Потом он долго работал, стучал, месил глину, в общем, занимался. Ему ещё работы хватит на пару дней. Но, закончив работу на сегодня и уходя, он спросил меня: «А подолгу ли ты пишешь в день?» Я сказал, что часов по восемь, а то и по десять, это как пойдёт. А Валера тогда сказал: «Да-а, тяжёлая у тебя работа». Он задумался, причмокнул губами, прищурился и посмотрел куда-то в бок: «Я вот тоже однажды решил книгу написать. Мне Серёга, мой напарник, всё говорил: «Валера, ты напиши книгу, ты такие истории рассказываешь, что тебе лучше не печки класть, а книги писать». И я решил попробовать. Начал писать про долгожителей… Разных долгожителей… Ну там из Дагестана… ну, про тех, которые в горах живут. Десять страниц написал за неделю и так устал, что понял, лучше уж печки класть!» Я тут же спросил его: «Вы что, жили в Дагестане?» Он сказал: «Да нет…»

Почему Валера решил писать книгу про дагестанских долгожителей, для меня осталось тайной. Он явно не намерен был про это говорить, а я так сильно удивился, что не стал расспрашивать. Он ушёл, а я остался в тихом и весёлом изумлении… Как же всё-таки велика тяга к самовыражению!… Если уж мужик, который всю жизнь прожил не в городе, клал печи по деревням и хуторам, а лет пятнадцать тому назад научился класть камины, решил написать книгу, да ещё такого экзотического содержания… Чего уж говорить про интернет! Кто только не берётся за литературу, о чём только не фантазируют «авторы». Но, поверьте, я очень хотел бы прочитать те десять страниц, которые написал Валера…

А я помню, когда у нас шёл ремонт, у нас работал прораб Саша. Он из Орловской губернии, из села, но давно уже живёт в Калининграде. Ему 45. Он прекрасно знает все виды работ и технологий от сантехники до сложнейших кровельных работ. А ещё он, несмотря на отсутствие образования, хорошо читает чертежи, владеет всей строительной техникой, от экскаватора до крана. А однажды я увидел, как он карандашиком что-то рисует на бумажке. Я присмотрелся, он довольно лихо нарисовал какую-то физиономию. Видно было, что карандаш он держит привычно. Я поинтересовался у него, не учился ли он рисовать. А он сказал: «Да где бы я учился у себя в деревне?! Никогда не учился рисовать. Но рисовать люблю и даже рисовал портреты наших женщин в деревне… Поварих рисовал. У них портреты, наверное, ещё до сих пор дома висят… И чеканки делал…» Саша ещё подумал и сказал: «У нас в деревне парикмахерской не было, так я всех наших женщин стриг. Им нравилось». Хотел бы я на это на всё взглянуть!!! Мощные таланты скрываются где угодно (улыбка).

Кстати, печку Валера делает очень хорошо и красиво. Видно, что мастер. Завтра попытаюсь расспросить у него про дагестанских долгожителей.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

… Даже не знаю, с чего начать… (улыбка). Наверное, в первый раз за очень долгое время у меня получился перерыв без особо веских причин. Ну вот… отдыхал! Там, где я отдыхал, удобного выхода в интернет не было. То есть, нужно было искать какие-то варианты, типа интернет-кафе или напрашиваться к кому-то, типа, можем ли мы к вам зайти сегодня вечерком на интернет (улыбка). А потом сказал сам себе: отдых, значит отдых.

Сейчас я в Калининграде, вернулся позавчера вечером. Второй день льёт холодный осенний дождик. Город полон осенних цветов на клумбах. И хоть на деревьях ещё совсем нет жёлтой листвы, но опавшие и висящие на яблонях яблоки, большие грецкие орехи за окном и тяжёлые тучи над городом — всё это осень. А ещё позавчера утром было лето: жаркое, звенящее, всё наполненное запахами… Интересно наблюдать последние числа августа у моря. Ещё 25-26 августа народу биток, места на песке у воды не найти, пробки, возня, рестораны и кафе вечером забиты, и чувствуется, как люди стараются надышаться, наплаваться, напиться вина, напитаться солнцем и во всём это звучит «напоследок». Дети как-то особенно отчаянно веселяться… И как бы кто долго не провёл у моря, каким бы долгим у кого не был отпуск, у всех одна и та же мысль: «Господи, как же быстро пролетело лето!» Дочери я в этом году сделал подарок, она пошла в школу с опозданием на 4 дня. Все увозимые домой её знакомые и подружки по пляжу ей сильно завидовали. Завидовали её дополнительным четырём дням свободы. А ещё тому, что у неё родители такие безответственные и недисциплинированные, и не относятся в первому сентября как к чему-то священному и незыблемому (улыбка).

А вот первого сентября у моря наступила благодать. Остались только либо люди без детей, либо с детьми очень маленькими. Шум стих, и вода приобрела какую-то совсем нежную и почти глицериновую вязкостьи тягучесть. Волны стихли, дно стало видно на многие метры вглубь. Прислушавшись к тишине, к берегу подплыли рыбы. И пришло то самое умиротворение, ради которого многие и едут к морю, но этого умиротворения не находят, т.к. слишком многие за этим едут в одно и то же время.

А у меня случилось очень бурное и длинное лето. Может быть, самое длинное за всю мою жизнь. Почти весь июнь были гастроли, потом короткая поездка во Францию, потом долгие съёмки в Иркутске, которые снятся и не отпускают до сих пор, а позавчера утром,( уж так получилось, в последний день своего путешествия удлось туда вырваться), я стоял на берегу Бискайского залива, смотрел на гигантские атлантические волны, был абсолютно оглушён их грохотом и мощью, и совершенно вымок от пыли брызг. Я стоял, зная, что уже срочно нужно ехать в аэропорт… Стоял, улыбался, и думал: «Господи, я же на берегу Бискайсокго залива, вот он оказывается какой! Сколько раз мне в детстве и юности ласкало слух это название! А вот он!» Я ощутил себя совершенно ребёнком, забылись все посещённые и увиденные мною страны, забылся даже Тихий океан, который я наблюдал ежедневно в течение трёх лет, забылся весь жизненный опыт, я ощущал себя человеком без прошлого. Бискайский залив, ё-моё! (улыбка).

Почти всё лето прожил без новостей и без телевизора, а последние дни и без интернета. Вчера посмотрел новости, почитал то, что мне написали друзья по почте. Узнал, что кто-то написал книжку «Как я съел асфальт», и эта книжка, мне сказали, нехорошая и продаётся в книжных магазинах рядом с моими. Я обрадовался. Ощутил себя практически Луи Виттоном, подделанным китайцами. Правда обрадовался! Я отдыхал, а человек же писал, старался (улыбка). Узнал про новые нормы русского языка. Ужаснулся. Вот что значит, на некоторое время уехать… А тут уже узаконили чуть ли не самые грубые и невыносимые ошибки. Но пусть это остаётся на их совести. Видимо, они узаконили то, как сами привыкли говорить. Я продолжу говорить, как привык и как меня учили родители и дедушка с бабушкой.

Почитал ещё другие новости… В основном плохие. Наша калининградская компания КД авиа окончательно обанкротилась, да ещё в такое горячее для пассажиров врмя… Но всё-таки самая большая новость и событие для нашей семьи… это то, чо позавчера у Саши (сына) выпал первый зуб. Вот это вот событие! Он гордится этим и показывает свою первую прореху в зубах. Вчера он всю ночь проспал под приоткрытым окном, оставив свой зуб на видном месте в синей коробочке. Но мы с дороги были уставшие и зубная фея не прилетела за зубом. Саня был очень расстроен, сказал, что наверное зубной феи не существует. Но перед сном окно опять открыл. И на утро он выяснил всё-таки, что зубная фея есть. Вместо зуба в коробочке лежала монета, да ещё какая! Большой серебрянный австралийский долллар! С английской королевой на одной стороне и с каким-то поросёнком на другой стороне. Я отыскал эту монету в своих сусеках, т.к. просто обычную монету за такой ценнный зуб давать было нельзя. Да к тому же, надо было объяснить опоздание феи, всё-таки из Австралии, путь не близкий! Теперь он вот, уже целый день, ходит с этой монетой, понимая, что держит в руке доказательство чуда.

А я через пару часов поеду снова в аэропорт. Через Минск лечу в Тбилиси. Это не совсем развлекательная поездка. Будут какие-то рабочие вопросы. Но просто я страшно соскучился. К тому же там ТАК ЖДУТ! Буду там до 12-го. Обещаю написать оттуда несколько сообщений.

Вот и всё на сегодня. Простите, что долго меня не было. Но чувствую, что этот перерыв был необходим. Ещё раз здравствуйте!

Ваш Гришковец.

Все мои приятели или друзья, которые побывали в Калининграде, влюбляются в этот город. Многие регулярно или периодически стараются приезжать, причём в любое время года. Некоторые даже говорят: «Ты сильно-то город не расхваливай, а то понаедут и всё здесь испортят!» Есть у меня товарищ, который, как только выдаются свободные деньки, прилетает в Калининград. Он даже не сообщает теперь о своём приезде, у него здесь уже свои знакомые, свои маршруты. Особенно любит приезжать зимой или весной, когда разница в воздухе, температуре, в запахах, даже в освещении по сравнению с Москвой разительна. А полюбил он Калининград сразу, но при очень забавных обстоятельствах.
Впервые он прилетел ко мне в сентябре 2004 года – поработать над сценарием, посоветоваться… Было очень тепло, солнечно и как-то здорово. Он прилетел, тут же явился ко мне домой, сказал, что пока не понял, что тут, в Калининграде, хорошего. Мы только присели выпить кофе, как почувствовали какую-то вибрацию во всём доме, гул и даже стук, будто возле дома проходил гигантский трамвай, но даже не по рельсам, а просто по шпалам. А потом сильный толчок… и тишина. В полуподвале дома, в котором я живу, проходили ремонтные работы. Я помчался вниз и сразу начал орать на рабочих, мол, чё вы тут творите, дом хотите развалить? А они удивлённо развели руками, мол, ничего такого мы не делали.

Район, в котором я живу, двухэтажный, укладистый, тихий, все друг друга знают. И вот люди повыходили из домов, чтобы выяснить, все ли чувствовали то, что почувствовали мы с приятелем. Оказывается, почувствовали все. Предположений было несколько: либо где-то на военных складах что-то взорвалось, либо взорвалось не на военных складах. Но что-то, очевидно, взорвалось. И сильно! Все звонили друг другу, но никто ничего не знал и понять не мог. Потихоньку все вернулись в дома, мы с приятелем решили всё-таки выпить кофе. И тут случился толчок намного сильнее первого, то есть очень сильный. Из буфета выплеснулась посуда, всё закачалось, попадали подсвечники, вазы, на улице слышался звон стекла. Мы сами чуть не попадали, и практически у меня на глазах в соседнем доме треснула и осыпалась печная труба.

Мой товарищ побледнел и первым подал сигнал к спасению. А все уже выбегали из домов, улицы заполнялись испуганными и удивлёнными людьми в домашних халатах и вообще в домашней одежде. Дозвониться никуда было невозможно, видимо, все стали звонить, и сеть мгновенно перегрузилась. Все были растеряны, версия взрыва отпала, и говорили уже о землетрясении. Говорили и сами себе не верили. Ну какое может быть землетрясение в Калининградской области, в центре старой Европы! Никто не знал, что делать, все просто стояли, смотрели на свои дома, видимо, рисуя в воображении картины их обрушения. Через порог маленького магазинчика, что напротив моего дома, вытекали струйки пива, водки и других напитков из рухнувших с полок разбитых бутылок.

Только моя теща не растерялась. Она недавно приехала в Калининград из Сибири, где много лет проработала на шахте медсестрой. Она выскочила из дома с сумкой, в сумке было всё самое ценное: деньги, документы всех членов семьи, медикаменты, детское питание для ребёнка (сын Саша был совсем маленький), бутылка воды и (это поразило моё воображение) туалетная бумага (улыбка).
Часа через полтора был ещё один толчок, но уже слабый. К вечеру люди стали возвращаться в дома. Ни по радио, ни по телевизору ничего про нас не сказали. Только на следующий день сообщили о землетрясении в Калининградской области. Тектонический сдвиг. Сейсмологической станции у нас в области нет, ближайшая находится то ли в Польше, то ли в Литве, потому что наша территория никогда не была сейсмоопасной. Мы с моим товарищем весь день дотемна бродили, разговаривали, видели много людей, которые уже начали веселиться и воспринимать случившееся, как неожиданный выходной. Семейство моё пережидало всё в машине. Никто сильно не паниковал, жертв не случилось. Разрушения были, но это коснулось в основном ветхих построек. Хорошо немцы построили город. Многие дома не то что не ремонтировались с довоенных времён – даже не перекрашивались. А вот устояли.

Друг мой сильно тогда испугался. Но как раз с этого момента полюбил Калининград и теперь часто сюда приезжает.