Здравствуйте!
Три ночи подряд над Калининградом было очень много звёзд. Вызвездило так, как летом не случалось. Стояли очень тёплые, ясные и самую малость ветреные дни. Состояние воздуха и света были такими, что именно таким я хотел бы показывать город своим друзьям. Именно таким я хотел бы, чтобы его видели приезжие. Осенью, в погожие дни, надо сюда приезжать. Видеть увешанные и засыпанные уже упавшими яблоками сады, посмотреть, как падают на землю каштаны, которые блестящие, красивые и которые хочется собирать и набивать ими карманы, что дети с удовольствием и делают.
Я дома всего три дня и наблюдаю, как за окном, прямо на глазах, меняет свой цвет огромный клён. Внизу он ещё совсем зелёный, в середине — жёлтый, а сверху — почти алый. Вечером хорошо слышно, как за окном падают на асфальт грецкие орехи… Сегодня пасмурно, сильный ветер, и пахнет дождём. Но ещё до конца октября обязательно будут прекрасные, солнечные дни и разноцветные листья ещё будут радовать долго…
А меня сегодня очень удивил один дядька. Дедом его назвать никак не могу, ему за шестьдесят. Но и мужичком не назвал бы, потому что он по-стариковски разговорчив и манеры у него какие-то стариковские, хотя по возрасту совсем не дед. Представился он мне Валерой. И только потом сказал, что он Валерий Николаевич. Я ему сказал, что я Евгений Валерьевич, на что он тут же сделал предположение, что мой отец, скорее всего, его ровесник. И угадал. «Тогда многих Валерками называли, одни Валерки, в честь Чкалова. После сороковых никогда уже столько Валерок не было», — сказал он и всё равно попросил звать его просто Валерой.
Валера — печник. Он пришёл починить печь. Валера большой специалист по всем видам печных работ. Он оценил, что у меня именно печь, а не камин. Потому что, по его наблюдениям, а я с этим очень согласен и подтверждаю его наблюдения, люди делают при любой возможности в своём жилье камин, воплощая часто очень наивные свои представления об уюте, укладе и некие свои литературно-кинематографические иллюзии… Но именно камином пользуются очень редко, быстро наиграются им и не пользуются. И стоят эти камины, пылятся… и только иногда зажгут его для гостей, чтобы произвести впечатление, а для себя — никогда. А так мечтали, чтобы выпить чего-нибудь у камина, послушать треск огня… (улыбка)
Но я не про камины, я про Валеру. Валера быстро и толково рассказал про разные печи, про то, что может сложить и русскую печь. Он объяснил в чём достоинства и недостатки нашей печи, а у нас печь, так называемая «голландка», т.е. традиционная для немецкого дома, высокая, узкая печка… А потом он неожиданно спросил: «А это ты тот самый писатель? А то мне говорили про тебя, а ты не похож». Я сказал, что да, что я тот самый. Он меня внимательно изучил, недоверчивым взглядом с головы до ног и обратно, подумал и сказал: «Никогда бы не подумал! Я думал, будет такой солидный, с бородой, серьёзный… И обязательно пожилой. Не-е, ты совсем не похож!» Я сказал, мол, извините, но уж какой есть. Он ещё подумал и спросил: «А что, вот ты пишешь и деньги этим зарабатываешь?» Я сказал: «Представляете, зарабатываю!» Он ещё порасспрашивал про что я пишу, много ли у меня книжек. На что я уклончиво ответил, типа, что книжки про жизнь, и что книжек у меня не очень много, но на жизнь хватает. «Да я вижу, что тебе на жизнь хватает», — сказал он, — «Ну ничего, молодец, если работаешь и на жизнь хватает.»
Потом он долго работал, стучал, месил глину, в общем, занимался. Ему ещё работы хватит на пару дней. Но, закончив работу на сегодня и уходя, он спросил меня: «А подолгу ли ты пишешь в день?» Я сказал, что часов по восемь, а то и по десять, это как пойдёт. А Валера тогда сказал: «Да-а, тяжёлая у тебя работа». Он задумался, причмокнул губами, прищурился и посмотрел куда-то в бок: «Я вот тоже однажды решил книгу написать. Мне Серёга, мой напарник, всё говорил: «Валера, ты напиши книгу, ты такие истории рассказываешь, что тебе лучше не печки класть, а книги писать». И я решил попробовать. Начал писать про долгожителей… Разных долгожителей… Ну там из Дагестана… ну, про тех, которые в горах живут. Десять страниц написал за неделю и так устал, что понял, лучше уж печки класть!» Я тут же спросил его: «Вы что, жили в Дагестане?» Он сказал: «Да нет…»
Почему Валера решил писать книгу про дагестанских долгожителей, для меня осталось тайной. Он явно не намерен был про это говорить, а я так сильно удивился, что не стал расспрашивать. Он ушёл, а я остался в тихом и весёлом изумлении… Как же всё-таки велика тяга к самовыражению!… Если уж мужик, который всю жизнь прожил не в городе, клал печи по деревням и хуторам, а лет пятнадцать тому назад научился класть камины, решил написать книгу, да ещё такого экзотического содержания… Чего уж говорить про интернет! Кто только не берётся за литературу, о чём только не фантазируют «авторы». Но, поверьте, я очень хотел бы прочитать те десять страниц, которые написал Валера…
А я помню, когда у нас шёл ремонт, у нас работал прораб Саша. Он из Орловской губернии, из села, но давно уже живёт в Калининграде. Ему 45. Он прекрасно знает все виды работ и технологий от сантехники до сложнейших кровельных работ. А ещё он, несмотря на отсутствие образования, хорошо читает чертежи, владеет всей строительной техникой, от экскаватора до крана. А однажды я увидел, как он карандашиком что-то рисует на бумажке. Я присмотрелся, он довольно лихо нарисовал какую-то физиономию. Видно было, что карандаш он держит привычно. Я поинтересовался у него, не учился ли он рисовать. А он сказал: «Да где бы я учился у себя в деревне?! Никогда не учился рисовать. Но рисовать люблю и даже рисовал портреты наших женщин в деревне… Поварих рисовал. У них портреты, наверное, ещё до сих пор дома висят… И чеканки делал…» Саша ещё подумал и сказал: «У нас в деревне парикмахерской не было, так я всех наших женщин стриг. Им нравилось». Хотел бы я на это на всё взглянуть!!! Мощные таланты скрываются где угодно (улыбка).
Кстати, печку Валера делает очень хорошо и красиво. Видно, что мастер. Завтра попытаюсь расспросить у него про дагестанских долгожителей.
Ваш Гришковец.