дневник — Страница 48

15 июня.

Здравствуйте!
Сегодня весь день звоню в Тбилиси. До многих дозвонился…
Часто бывает что СМИ как-то преувеличивают случившиеся катастрофы и беды. Очень часто сама картинка случившегося из новостей выглядит страшнее действительности. Но случившееся наводнение в Тбилиси, судя по подавленным и крайне опечаленным голосам моих друзей и знакомых, действительно было страшным и нанесло ужасные раны столь любимому мною городу. Обычно бодрые мои друзья, спешащие всегда сказать, что у них всё хорошо, в этот раз не скрывали своей печали и переживаний.

Ни до кого из Мгзавреби пока не дозвонился. Звонки проходят, а ответа нет. Надеюсь, что с ними всё в порядке.

Рад, что закончились затяжные выходные. Не люблю эти периодические перерывы в работе для всей страны. Эти затяжные праздники стали такими частыми, что у людей просто не хватает фантазии на то, как их отмечать и чем себя занять.

Одиннадцатого числа перед началом празднеств ехал из Иваново в город Владимир. Это сто тридцать километров. Ехали ужасно долго, объезжали пробки по каким-то деревням, едва не опоздал к спектаклю.

10 июня.

Здравствуйте!
Скоро пойду на сцену в городе Иваново. Позавчера играл в любимом Ярославле. Был нарядный аншлаг и прекрасная атмосфера.

Вообще всем и каждому рекомендую, если вдруг будет время, хотя бы день свободный, съездите в Ярославль. Если вы не хотите колесить по всему Золотому кольцу, если вас не особенно интересуют православные святыни и подлинные чудеса православной архитектуры, а просто хочется на что-то посмотреть, слегка погулять, вкусно поесть, весело выпить, как-то удобно переночевать и всем этим ограничиться, да ещё уложить это всё в одни сутки, то Ярославль — то, что надо.

К тому же, уверен, что многие любители советского кино Ярославль видели, просто не знают, что они видели именно Ярославль. В фильме «Иван Васильевич меняет профессию» роль древней Москвы исполняет Ярославль… а у любимой многими и многими народной наш телесериал «Большая перемена» снимали аккурат в Ярославле, и в этом фильме Ярославль таков, что в нём хочется жить. И в этом смысле Ярославль в этой картине исполняет роль некоего советского города или роль всех советских городов. Да и фильм «Афоня» — это тоже Ярославль, и именно в нём проживает та самая медсестра, которая такая… что хочется, чтобы она ждала.

7 июня.

Здравствуйте!
Вчера утром летел из Калининграда в Москву, но перед вылетом испытал то, что называется нелюбимым мною иностранным словом «стресс».
Дорога в аэропорт в Калининграде для меня как для кого-то дорога на работу или на учебу. Я знаю эту дорогу досконально. Знаю, сколько она займет времени утром, в будни и сколько в выходной, знаю, сколько она займет днём или вечером. Утром в выходной это максимум шестнадцать минут, в будни — максимум двадцать пять.
Это, конечно, очень приятно по сравнению со столицей – выходить из дома за полтора часа до вылета. Ехать не торопясь. Мне нравится приезжать не то чтобы впритык, но и не сильно загодя. Жаль конечно, что калининградский аэропорт находится в состоянии бесконечной реконструкции и все время претерпевает какие-то дурацкие метаморфозы. Но мне нравятся те люди, которые работают у нас в аэропорту. Многие меня знают уже много лет как очень регулярного пассажира. В общем, мне нравится все, что связано с дорогой в аэропорт, с тем, как из Калининграда вылетать. Хотя прилетать в Калиниград мне нравится существенно больше. И дорога из аэропорта домой мне тоже нравится больше, чем из дома в аэропорт.

Вот так вчера я приехал в аэропорт за час до вылета, дождался своей очереди к стойке регистрации, подал паспорт, как-то поздоровался и пошутил с барышней за стойкой… Пошутил и стал ждать свой посадочный талон. Поставил чемодан на ленту. Однако вскоре я увидел что у барышни лицо стало озадаченным, она минуту напряженно смотрела в экран, а потом сказала, что меня нет в списке пассажиров. Я снова пошутил, сказал мол, может, где-то затерялся. Она еще минуту смотрела в компьютер, а потом снова сказала, что меня категорически нет в списке пассажиров на этот рейс. Также меня нет в списке пассажиров на следующий рейс и на вечерний рейс тоже. Я все равно попытался пошутить, хотя мне было уже не до шуток. Вечером меня в Москве ждала публика.

4 июня.

Здравствуйте!

В Вене я был довольно коротко. День прилёта, точнее, вечер, не считается. Зачем его считать? Вечер был очень ветреный… А если в Вене дует ветер, то от него обязательно болит голова. Венские ветра такие. Я их хорошо запомнил с прошлых визитов и длительных периодов работы.

Поэтому в первый вечер в Вене нужно было быстро адаптироваться, а стало быть съесть венский шницель и выпить белого вина с газированной водой. Это сугубо венское. Ещё можно было съесть штрудель или захер, но настроение было не то… То есть день прилёта, то есть вечер… не считается.

Потом было два дня репетиций, а потом два дня спектаклей. От общения с любой прессой я отказался. С прошлых лет помню, что местные журналисты с удовольствием говорят о чём угодно, только не о театре. Теперешняя же ситуация предполагала непременные вопросы о Путине, Украине и так далее. А я приехал на театральный фестиваль.

Однако, мне довелось несколько раз нарваться на около-политические разговоры.

3 июня.

Здравствуйте!

В субботу, ближе к полуночи вернулся домой с Венского Фестиваля. Сыграл в рамках фестиваля два спектакля – и улетел домой. Последний раз на этом фестивале и в Вене я был в 2006 году. Тогда мы представляли с Александром Цекало в небольшом театральном зале спектакль «поПо». А совсем последний раз до нынешнего я участвовал в европейских фестивалях семь лет назад.

Тогда я решил ограничить своё участие в подобных мероприятиях и сосредоточиться на литературной работе. Это был период активного писательского труда. Я не делал новых спектаклей и всё писал, писал, писал.

Ещё я ограничил свои поездки на европейские фестивали, которых на самом деле очень много, они разного уровня, содержания и масштаба… ограничил по той причине, что местная, то есть, национальная публика на эти спектакли практически не попадала.

Я приобрёл ту известность на Родине, которая дошла уже и до эмигрантских кругов. Поэтому билеты на фестивальные спектакли раскупались, в основном, бывшими нашими соотечественниками. И исполнение спектакля с переводом на местный язык становилось чем-то бессмысленным и крайне трудным для исполнения…

Было обидно. Мы с переводчиком и фестивалем готовили перевод, репетировали. Я делал особую редакцию спектакля, которая существенно отличалась от той, что я играл в России, Украине, Белоруссии, Казахстане…

Так что получалась какая-то ерунда. Спектакль, приготовленный для восприятия немцами, французами, финнами, венграми, австрийцами, швейцарцами, бельгийцами… проходил для бывших граждан России, Украины, Белоруссии и Казахстана в адаптированном для европейцев виде, да ещё и с ненужным им переводом. Смысла в этом не было никакого. Только одно мучение для переводчика, зрителя и меня. Так что я решил прикрыть эту практику…

А для эмигрантов я играть не хочу по целому ряду причин, которые сейчас излагать не считаю нужным. Иногда играю только в Израиле, где проживающие бывшие наши сограждане эмигрантами не являются… Да и то, играю с целым рядом серьёзных условий и оговорок.

Короче…

На Венском Фестивале я не был давно… А Венский фестиваль – это крупнейший театральный форум Европы. Шутка ли, полтора месяца сплошных драматических спектаклей, балетов и опер. Если б вы сейчас были в Вене, вы бы увидели, что афиш фестиваля гораздо больше, чем любой рекламы вместе взятой. Венские радиостанции говорят о фестивальных событиях в новостных блоках, как о спортивных событиях. Венский фестиваль – это главное событие австрийской столицы почти на весь май и большую часть июня. Быть участником этого фестиваля – круто. Круто, без дураков.

Однако, это совершенно не значит, что если тебя пригласили на этот фестиваль, то тебе в Вене обеспечен успех.