дневник — Страница 31

С Новым годом!

Здравствуйте!
Набрался сил, чтобы всех, кто хочет от меня получить поздравление… Проще говоря, хочу всех поздравить…

А силы буквально закончились. Такой длинный был год — на целый день и на одну секунду длиннее предыдущего и грядущего. Вот вчера буквально все силы и закончились. Силы, рассчитанные на этот странный, тревожный, утомительный, полный трагедий и переживаний 2016 год.

Очень надеюсь на то, что многие прожили этот год хорошо, успешно и даже счастливо. Искренне рад за тех, для кого тревоги и страхи были только в выпусках новостей, а дела, успехи и радости отвлекали от этих новостей и особенно не задевали. Рад за тех, кого трагедии уходящего года лично не затронули.

Для меня год был просто трудным, наполненным разнообразной суетой, но в целом ничего плохого со мной не случилось, и с моими близкими ничего плохого не случилось, и друзья в порядке. Никакими особо блестящими успехами и достижениями никто в этом году не удивил и не порадовал. Но и провалами не огорчили. Как-то в 2016 году уж очень многих дорогих мне знакомых упрятали за решётку… Но я знаю, что они живы и здоровы. Пишут мне письма, полные надежды и упорства…

Особенно много в этом году было разнообразных глупостей. Глупости в основном творили политики. Но эти глупости отнимали силы у нас у всех… У меня отнимали.

В уходящем году довольно много было задумано, но почти ничего не удалось довести до конца. Завершу в грядущем году. Значит, 2016 был не тот… Пьесу написал в уходящем, спектакль поставлю в наступающем. Начал писать роман. Закончу нескоро. Задумал новый моноспектакль. Но появится он когда-нибудь… Нервный был год, сложно было сосредоточиться. Но и ругать этот год сильно не буду. Он начался и заканчивается. Слава Богу!

Всем, всем желаю в наступающем году душевного равновесия… Жизненных достижений желаю. Таких достижений, основа которых заложена в годах ушедших. Очень желаю вам, чтобы рядом были ваши счастливые, здоровые и успешные родные, близкие люди. И чтобы вы их тоже радовали хорошим здоровьем и настроением.

Очень желаю нам всем, чтобы в новом году нам было не тревожно, не страшно и не скучно, а интересно. Чтобы случились настоящие радостные и удивительные новости. Желаю, чтобы были победы, маленькие, большие – разные. И чтобы победили обязательно хорошие парни, а не плохие. Желаю, чтобы грядущий год не утомил, а наоборот придал сил.

В наступающем году в феврале мне исполнится пятьдесят. 17-го февраля 17-го года. Красиво! Я уже почти полвека живу на этом свете. Не верится. Забавно, не правда ли?

С Новым годом!
Ваш Гришковец.

Про повод для гордости.

Не знаю, как другим народам и нациям, но нам определённо свойственна потребность гордиться какими-то нашими достижениями или особенностями. Мы традиционно гордимся балетом, на который ходили в Мариинку или в Большой немногие, но мы знаем, что наш балет в Нью-Йорке, Париже и Лондоне всегда проходит триумфально. Какой балет?… Да не важно. Главное – наш.

Мы слышали, знаем и гордимся, что наши танки самые мощные и быстрые, подводные лодки самые большие и глубоководные, космонавты самые долголетающие… Люди в Краснодарском крае или в Карелии гордятся, что у нас есть самое глубокое озеро Байкал. Мы гордимся по-прежнему самой большой территорией, запасами нефти и газа, хотя, никакого отношения ни к нефти, ни к газу не имеем, и выгоды от них не ощущаем. Мы даже радуемся, что именно у нас в стране находится полюс холода нашего полушария.

Мы стараемся гордиться тем, чем можем. То есть, в основном тем, что не можем ни увидеть, ни потрогать, ни попробовать на вкус. А вот испанцы, итальянцы, французы гордятся совсем простыми вещами. Например, своим домом, а у них многие дома памятники выдающейся архитектуры. Гордятся они едой своего региона, которую регулярно едят и сами умеют готовить, гордятся вином, которое делают и регулярно пьют. У них не возникает никаких вопросов и проблем с тем, что показать гостю, чем его угостить и напоить. И всё это у них своё.

У нас же с этим есть внятные и определённые трудности. Наши пельмени, которые нашими являются условно, иностранец не всегда ест с удовольствием, а часто из вежливости. То же самое – борщ, щи, квашеная капуста, сало… Гречку большинство европейцев даже в рот взять не могут. Для них это так же странно и неприятно, как для нас любимые ими с детства лакричные конфеты.

2 декабря.

Здравствуйте!
Внимательно, не отрываясь, смотрел сегодня всю встречу нашего президента с деятелями культуры. Смотрел в прямом эфире. Потом посмотрел то, как СМИ прокомментировали и отразили это событие. В интернет не полез, так как вообще туда не хожу. Ни с кем из коллег прошедшую встречу не обсуждал, однако, думаю, что многие и многие, также как я, внимательно её смотрели. Впечатление занятное.

Я однажды участвовал во встрече с Путиным десять лет назад, посвящённой 100-летию академика Лихачёва. Сидел прямо напротив президента, внимательно за ним наблюдал. Суть и формат встречи был что десять лет назад, что нынче… Очень похож. Правда, сегодня стол был намного-намного больше, и жанр подобной встречи уже отработан, выстроен, да и само отношение к подобным встречам с деятелями культуры у президента определённо уже сформировано и даже кристаллизовано.

Что сегодня было особенного? Да, пожалуй, то, что главным после президента участником встречи был отсутствующий за столом Константин Райкин. Главной и самой выпукло прозвучавшей темой была тема свободы высказывания художника и его ответственность. Не было бы знаменитого высказывания Константина Аркадьевича на Съезде Союза театральных деятелей, не взбудоражило бы это высказывание художественный мир и общественность, вряд ли этому было бы уделено столько внимания на прошедшей встрече.

Президент как бы ответил Райкину. А те, кто говорил на тему свободы художественного высказывания, на тему оголтелых активистов, запрета и срыва культурных событий, ещё раз повторили сказанное Райкиным, но повторили, как бы переведя с русского на русский, то есть, без страсти, без напора, а наоборот – очень спокойно и вежливо. Вот только их интонация была не убедительная, да и на вопрос президента о конкретных фактах и о конкретных представителях власти, что-то запретивших, внятного ответа не последовало.

Президент очень спокойно рассказывал деятелям культуры и искусства о тонкостях и отсутствии точных критериев в той области, в которой эти деятели живут и работают. Не художники, а президент объяснял собравшимся основы и принципы их работы, объяснял даже на спортивных примерах, чтобы до музыкантов, актёров, режиссёров, искусствоведов, учёных дошло то, что он говорит. Он явно подыскивал точные формулировки, как в ситуации, когда более сведущий и знающий взрослый человек говорит с юным и несмышлёным, но любознательным и вопрошающим к мудрости.

Крым мой.

Здравствуйте!
Вчера вернулся из Крыма. Был на этом, во всех смыслах, уникальном полуострове, который для России сейчас вполне остров, пять дней. Сыграл три спектакля. В Симферополе, Ялте и в Севастополе. Общался, знакомился, разговаривал с людьми. Со многими людьми, и много говорил… Точнее, старался по большей части слушать.
В российском Крыму я был впервые в жизни. Мне всё было и продолжает быть интересным. Впечатлений масса. В голове каша. Пытаюсь привести всё услышанное, увиденное, понятое и непонятое в какой-то порядок. Но пока не получается. Скажу только о самых первых впечатлениях.

Прилетел из Москвы в Симферополь ближе к вечеру. Уже темнело. Всё время, пока снижались, смотрел в иллюминатор. Но облачность была низкая, так что ничего я не разглядел. А хотелось увидеть что-то определённо новое, бросающееся в глаза. Последний раз прилетал и улетал из Симферополя в октябре 2013 года. За это время так много всего стряслось и изменилось, что хотелось увидеть наглядные признаки этих изменений. Не удалось.

Пока самолёт катился к зданию аэропорта, а это в Симферополе долго, уж так устроен местный аэропорт, увидел строительство новой взлётной полосы и активную, живую стройку здания нового аэропорта. Сам аэропорт остался прежним, разве что обтёрся и слегка обветшал за время моего отсутствия. Ну и, конечно, реклама изменилась.
Пока получал багаж, совсем стемнело. Выезжали из Симферополя в Севастополь уже затемно.

Я надеялся почувствовать под колёсами машины новую, хорошую дорогу. О том, что в Крыму активно строятся дороги, говорится много. И глава Крыма уверенно утверждал, что деньги на дорогу осваиваются.

Езды из Симферополя до Севастополя около ста километров. Ехали два часа. Участков свежего асфальта повстречалось довольно много. Дорогу эту я знаю хорошо, в сущности, она не изменилась. Она не стала шире, новый асфальт положен старым методом, то есть, ненадолго. Признаки ямочного и какого-то лоскутного ремонта повсюду, но это вовсе не то, что я ожидал увидеть. В трёх местах по пути проехали круглосуточно ведущиеся дорожные работы, которые усложняли движение и накапливали пробки. Техника не новая и не старая, а какая была. Мужики жгли огонь в каких-то бочках, что-то плавили, работали как-то уныло и вяло.

Всю дорогу я расспрашивал водителя о житье-бытье. Он сначала напрягался и старался отвечать уклончиво, а потом, как нормальный крымчанин, то есть, южный человек, разговорился. Я спросил его о новшествах и о том, что смогу увидеть воочию в Севастополе. Он сказал, что ничего особенного я не увижу, потому что ничего особенного и нет. Всё, как было.

Про телевизоры в ресторанах.

Ненавижу, хоть это и сильное слово, телевизоры в ресторанах. А их все никак не уберут и даже во вновь открывающихся заведениях зачем-то продолжают вешать в самых неожиданных, неподходящих и труднодоступных для выключения местах… Так вешать, что они всегда маячат перед глазами.

Я не имею в виду телевизоры в барах или каких-нибудь трактирах, где мужики периодически собираются посидеть, выпить и посмотреть футбол или бокс. Я не имею в виду сугубо спорт-бары. Я имею в виду кафе и рестораны.

Когда-то, уже довольно давно, практически во всех заведениях, которые мнили себя модными, появились телевизоры. Это случилось тогда, когда телевизоры стали плоскими, легкими и большими. Почему рестораторы стали это делать, не знаю. Видимо, посчитали, что дорогой новый телевизор — это явный признак богатства, роскоши, современности и новизны. Эти времена давно прошли, а телевизоры остались.

Я всегда прошу, а порой и требую, чтобы телевизор, попадающий в поле моего зрения в ресторане, обязательно выключили. Но это часто невозможно. Официанты говорят мне, что пульт у них отсутствует, а руководство запрещает выключать сей элемент дизайна и убранства. В этом случае приходится искать такое место за столом, чтобы не видеть телевизор. Но, к несчастью, в ресторанах, как правило, экранов несколько и они, зараза, лезут в глаза в любом месте.

Читать текст целиком на INSIDER.MOSCOW