Здравствуйте!
Пять дней назад побывал в украинском небе — летел из Афин в Москву греческой авиакомпанией. Пролетал над Одессой. В самолёте на экране постоянно была карта движения, и наш маршрут проходил прямо над городом-героем, над городом у Чёрного моря. Когда летели над морем, я смотрел в иллюминатор и видел только сплошные облака. Но над самой Одессой случился большой и почти идеально круглый разрыв облачности, и я впервые так отчетливо и целиком увидел этот город с высоты десять тысяч метров. Увидел много кораблей на рейде, идущих кораблей, увидел порт, набережную. Всё было как на очень чёткой карте… Увидел лиманы. И снова были облака.
Я уже четыре с половиной года не бывал в Одессе. Мне стало так тоскливо! Мне стало так отчаянно грустно!.. Мне как-то особенно сильно пришло осознание того, что пролетаю над любимейшим и важнейшим для русской словесности и культуры городом, в котором к продаже запрещены мои книги и сам я запрещён к въезду… Да и пролететь-то я могу над ним в самолёте только иностранной авиакомпании. И Одесса мне показалась сверху очень маленькой. И как-то уж очень конкретной, как просто город на географической карте.
А Одессе всегда была безграничной… Этот город всегда был больше чем просто город с центром, набережной, пляжами, улицами, домами, окраинами… Я почувствовал как сам и как многие мои соотечественники осиротели без той Одессы, какой она была и какой перестала быть.
Одесса всегда была для каждого человека в России, даже в самых отдалённых своих уголках и краях, городом, с которым была связана радость и особое содержание. Люди, которые никогда не бывали в Одессе, всё равно знали хотя бы несколько одесских анекдотов и пытались их рассказывать, изображая некий одесский выговор. Любой встречный одессит, заехавший на крайний север или на самый дальний восток, всегда встречал особенное к себе отношение. От рождённого в Одессе всегда ожидали и подразумевали в нём обязательный острый ум и непременное остроумие. А также особенное содержание и смысл.
Одесса как миф жила на всей непостижимо огромной территории России. Всякая удачная одесская шутка моментально разлеталась и отзывалась эхом из-за Урала, из Забайкалья, из Приморья. Вот в каком смысле Одесса не имела реальных границ.
Мы все восхищались, любили Одессу и её детей, которые так блистательно представляли свой город, так всегда его любили, с таким восторгом о нём говорили, прославляли и влюбляли в Одессу всех без исключения.
Пролетая над этим городом, я ощутил, как и Одесса осиротела без бескрайних просторов.
Одесса жила нашим восхищением! Одесса любила удивлять, восхищать, смешить и дарить счастье. А теперь одесское слово до нас недолетает.
Прекрасные одесситы, покинувшие свой город, но сохранившие с ним связь, остаются с нами. Но самым молодым из них уже хорошо за сорок. Из сегодняшней Одессы к нам не приезжают новые её прекрасные талантливые дети. И мы не можем передавать ей, столь необходимое этому особенному городу, наше восхищение и восторг. Одесса вдруг стала просто одним из городов у моря, одним из портов… И сможет ли Одесса создать новый миф, не знаю. Появятся ли новые одесские анекдоты, не забудется ли особый одесский говор и родятся ли в Одессе новые поэтессы и поэты, писатели, артисты, музыканты, без которых мы не можем представить русскую поэзию и литературу, театр и симфоническую музыку..
Я не знаю.
А сегодня в Москве похоронили одессита Романа Карцева. Похоронили маленького дивного человека с большими глазами.
Мне довелось работать в одном с ним театре и видеть его последний раз лет 8 назад. Когда я его встречал, он почти всегда был не в настроении, плохо себя чувствовал… Но когда его видели люди, даже не веселого, пожилого — все улыбались. Он был для людей неразрывно связан с радостью, смехом и безупречным юмором. Одесским юмором. Всякий знал, что Роман Карцев одессит и одессит высшей пробы. Люди видели его и улыбались от счастья… Улыбались просто от того, что видели такого чудесного человека. Он ассоциировался только с радостью, как и город Одесса, в котором он родился и который прославлял.
Он умер. Сегодня его похоронили. Это непоправимо. А он и его образ незаменимы, как незаменима Одесса в сознании многих и многих моих соотечественников.
Ваш Гришковец.