новая книга

Здравствуйте!

После калининградского концерта, т.е. вчера, ребята, музыканты группы Бигуди не смогли вернуться в Москву. И Москва не принимала, да и Калининград не отпускал. Снег сыпал вчера весь день и почти до утра. Хорошо, что я приехал в Калининград из Сибири не в этом году, а то не увидел бы смысла сюда переезжать. Хотя сегодня был мороз и солнце, а около четырёх часов после полудня уже почти закатное солнце падало в окна лучами цвета розоватого золота, цвета золота, из которого были сделаны обручальные кольца наших бабушек.

Я сегодня не вышел из дома… Наконец-то навалилась тишина. Та самая тревожная тишина после длительной и напряжённой работы, когда молчащие телефоны вызывают какую-то тревогу. Ничего. За посленовогодние дни привыкну к этой тишине… Сегодня весь день размышлял и продолжаю размышлять об итогах этого года. Их можно подвести.

Главный результат именно 2010 года для всего нашего семейства и для меня лично — это рождение дочери Маши, которая в данный момент очень быстро ползает и уже занимается тем, чем хочет. Сын в этом году пошёл в музыкальную школу (в сентябре) и сегодня на концерте сыграл на фортепиано «В лесу родилась ёлочка» и про Дедушку Мороза. Он уже знает ноты, и в этом космически опережает в своём развитии своего отца, который их не знает совсем… А вот рабочие результаты года меня не радуют. Точнее, не радует то, что многое не удалось довести до результата, или результаты дались какими-то нечеловечески-тяжёлыми увилиями.

Фактически в уходящем году я закончил и выпустил только книжку «А…..а» и нам удалось успеть в этом году выпустить-таки альбом «Радио для одного». Аудиокнига «Реки» и в этом году не вышла. Несмотря на серьёзные усилия фильм «Сатисфакция» тоже перевалился с выходом на экран в наступающий год. С его премьеры, по-сути, новый год для меня и начнётся. Но так хотелось показать его вам ещё осенью… В уходящем году я и весь колектив, который работает со мной, простились навсегда со спектаклем «Планета» и даже раздали желающим декорации и реквизит этого спектакля. В этом году я ни разу не сыграл спектакль «Одновременно». Его нужно переделывать, нужно делать полную и тщательную новую редакцию, а фактически переписывать всё заново. Но я не знаю, с чего начать, с какого конца приступить. И ещё нужно найти для этого время и освободить голову именно для этой работы. А у меня всё не получается, хотя я люблю этот спектакль и не хочу с ним расставаться. В этом году вышла книга «Сатисфакция». Книга удачная, хорошо собранная, и при том, что в неё вошли тексты разных лет, она получилась крепкая и цельная. Правда, я не могу подкрепить свои эти слова профессиональными высказываниями коллег и критиков, потому что ни на эту книгу, ни на «А…..а» ни одной рецензии не было.

Два с половиной года назад я купил дом в Калининграде. Собственно, процесс покупки дома мною подробно и весьма документально воспроизведён в пьесе «Дом», которая вошла в книжку «Сатисфакция». Только в пьесе непонятно, купил ли герой дом, а мне всё же удалось его купить (улыбка). Этим поступком я вполне внятно сам себе сказал, что из Калининграда я не уеду. Дом старый, 1934 года постройки. Очень типичный немецкий дом того периода. Он очень похож на дом, в котором жил Штирлиц в Бабельсберге. Только в раскрашенной версии «Семнадцати мгновений» у Штирлица дом терракотового цвета, это характерная раскраска домов того периода. А наш дом был изначально покрашен в светло-серый цвет. Он памятник архитектуры. И я к этому отнёсся с большим вниманием и даже трепетом. Восстанавливаю дом в точности, каким он был построен, воспроизводя все возможные и известные его детали. А дом пострадал и от английских бомбардировок, и от уличных боёв, но сильнее всего от проживания в этом доме двух семей очень советских людей, которые закладывали окна кирпичом, разбирали лестницы, захламляли подвалы, закрашивали паркет жуткими половыми красками, пристраивали к дому приземистые пристройки, перегораживали, разбивали дом на мелкие комнатушки, возводя кривые стены… Мы приступили к реконструкции 1 апреля 2009 года. Очень хотели въехать в него в августе нынешнего года, потом в октябре, потом в ноябре, потом мечтали нарядить в нём ёлку и отпраздновать Новый год… Но не хватило сил, средств, времени, воли. Надеемся теперь въехать в новый дом всей нашей весёлой, шумной компанией в апреле. Но в этом году въехать не удалось.

Сильно досадую по поводу того, что не удастся, как обычно зимой поработать, не отрываясь от письменного стола. Основные свои литературные тексты я писал в январе и феврале. А тут придётся 10 января стартовать из дома, чтобы проехать по стране с премьерой нашего фильма от Южно-Сахалинска до Калининграда. Т.е. первыми увидят «Сатисфакцию» зрители Южно-Сахалинска, потом Хабаровска, Красноярска, Екатеринбурга и так далее. Это всё хорошее дело и приятные встречи. Но дела, намеченные в уходящем году, наползают на новые планы и мешают их осуществлению. А я так не привык, не люблю, раздражаюсь. Люблю порядок в делах…

Много сыграно концертов и спектаклей… Но в этом году они давались труднее обычного. И я понимаю почему. Общее настроение в стране таково, что само это настроение является той тяжестью, тем препятствием, с которым нужно справиться во время спектакля или концерта не только мне, но и многим зрителям. Поэтому ощущение результатов таково, что если они и были, то они дались какими-то такими усилиями и таким преодолением, что и не кажутся результатами. Трудное подведение итогов. Не праздничное. Все никак не получается ёлку поставить. Вот уже третий день пытаемся это сделать и всё никак не получается. Но ничего, у нас ещё есть несколько дней. Мы успеем подготовить себе праздничное настроение (улыбка).

А вот слушал я нашего президента, когда он встречался с тремя руководителями телеканалов, да и сегодня слушал его выступление на госсовете… Вот тоже человек подводит итоги! В первый раз я его наблюдал и слушал с сочувствием. Я понял, что могу ему сочувствовать, потому что в это же самое время пытался подводить и собственные итоги. Подводил свои, слушал президента и осознавал, что наши итоги совсем не совпадают. Ни капельки! А как они могут совпасть? Мы же с ним живём в разных странах! Он видит и ощущает одну страну, я вижу и знаю другую.

А посочувствовал я ему по той причине, что я увидел совершенно одинокую и почти трагическую фигуру. Видно же по Дмитрию Анатольевичу, что он когда-то был, наверное, весёлым, наверное даже компанейским парнем, из хорошей семьи, слушал хорошую музыку, смотрел хорошее кино, был студентом, потом сам преподавал в высшей школе. Я даже доподлинно знаю, что он был неплохим педагогом, к нему хорошо относились студенты. У него был наверняка интересный круг общения, он наверняка многим нравился. Причём, нравился тем, кому хотел нравиться. А теперь он находится видимо в удивтельной для себя ситуации, когда ему приходится, в основном, общаться с теми людьми, которые не нравятся ему, а он не нравится им. Таких было сегодня большинство за огромным столом во время его выступления.

А он старается быть современным, ему хочется быть передовым человеком, он хочет по-прежнему нравится тем людям, которым когда-то нравился он и которые нравились ему, с кем когда-то жил и работал… Но он им и таким, как они, уже не нравится. Всё его пользование Твиттером, его увлечения передовыми технологиями уже вызывают недоумение, недоверие, а то и просто усмешку, как и слово «модернизация», привнесённое им. Я же видел, как он во время разговора с руководителями телеканалов хотел резче ответить на гнусный и подобострастный вопрос господина Кулистикова по поводу общественного мнения и общественности, ему хотелось явно резче высказаться, особенно после циничных слов Кулистикова в том смысле, что общественность является для него (Кулистикова) пушечным мясом. Мне хочется верить, что наш президент хотел сказать по поводу этого что-то более внятное, чем смог сказать.

Я хочу верить в то, что наш президент понимал, что господин Добродеев лукавил, когда заявлял, что сейчас такие свободные времена для СМИ, каких не было никогда… Я надеялся, что некогда нормальный, хороший парень Дима Медведев ему не верил…

Я надеюсь, что Дмитрий Анатольевич понимает, что не имет никаких реальных возможностей для принятия и осуществления существенных решений. Я надеюсь, что он страдает от того, что ему приходится быть лицом той власти, которая осуществляет такое чудовищное руководство, которое не может совпадать с его представлениями о современном и передовом. Мне хочется верить в то, что ему плохо в те моменты, когда он пытается говорить резкие и даже дерзкие слова, а его никто не то что не боится, а даже не опасается. Я хочу надеяться на то, что он понимает, в какой ужасной, беспомощной, двусмысленной и даже карикатурной ситуации он находится с точки зрения тех людей, которые нравятся ему, и которым он сам хочет нравиться. Я сочувствую ему, потому что его итоги года плачевны по сравнению даже с моими, столь не удовлетворяющими меня итогами.

Заканчиваю. Внутренне сейчас перед сном обязуюсь завтра поставить ёлку, докупить подарки, и составить список всех, кого надо не забыть поздравить. Если это смогу сделать, то самоуважения добавится, а стало быть добавится и новогоднего настроения. Чего и вам желаю(улыбка).

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

28-го ноября в воскресенье в 16 часов, т.е. буквально вот-вот, на днях, в книжном магазине «Читай-город» в Киеве в двух шагах от театра имени Леси Украинки состоится первая моя автограф-сессия по случаю выхода книги «Сатисфакция». Удивительным и странным образом это снова происходит в Киеве. Я не знаю почему, но мне это особым образом приятно.

А книжка собралась хорошая. Она именно собралась, а не написалась. В неё вошли три доселе не напечатанные, а только размещённые в Интернете пьесы «Осада» и «Дом», впервые опубликован монолог, а точнее, текст спектакля «+1», полный и изначальный сценарий фильма «Сатисфакция» и тексты трёх альбомов проекта Гришковец и Бигуди «Петь», «Секунда» и «Радио для одного». Все эти тексты представляют из себя по сути совсем маленькие или вовсе не маленькие драматургические произведения, т.е. тексты, предназначенные не так для чтения, как для исполнения в театре, кино, или с музыкой. Вот и собрался такой сборник. Мне он очень нравится. Особенно его оформление (улыбка).

Самым удивительным и пережившим массу приключений является безусловно текст пьесы «Осада». Мне он особо дорог. Посудите сами: спектакль «Осада» в Кемерово в театре «Ложа» я сделал в 1994 году. Пьеса была мною разработана, но не записана. Я хотел, чтобы актёры усваивали свои роли на слух, свободно их присваивали и могли с известной вольностью интерпретировать. Спектакль получился настолько хорошим, что не только прожил дольше остальных в репертуаре нашего маленького кемеровского театрика, но и практически в неизменном виде был легко перенесён и поставлен на cцене МХТ имени Чехова семь лет назад. И до сих пор с успехом и аншлагами идёт и, надеюсь, будет идти.

Надо отдать должное Олегу Павловичу Табакову. Он согласился на мою постановку в его театре, не имея возможности прочитать пьесу… Потому что пьесы как таковой не было. Но тем же самым способом, что и некогда в Кемерово я сделал спектакль в МХТ всего за тридцать репетиций. Текст настолько легко и даже с радостью был присвоен актёрами, что они сами этому удивились. Спектакль вышел, шёл, шёл, но пьесы так и не было. Мне редко удавалось смотреть спектакль и давать актёрам указания. А они в своих импровизациях частенько уходили далеко от первоначального замысла. Короче, возникла потребность зафиксировать текст.

В итоге, спектакль просто записали на диктофон, запись расшифровали, я её отредактировал, и теперь, спустя шестнадцать лет после первой премьеры «Осады» пьесу можно прочесть глазами. А ещё невероятной особенностью этой пьесы является то, что всех актёров, которые участвовали в кемеровском спектакле и сейчас в двух составах играют этот спектакль в Москве, можно с полным правом назвать соавторами этого текста. Все они, кто больше, кто меньше, вносил свои особенности, интонации или свойственные только им слова и словечки в эту пьесу. То есть у меня было за шестнадцать лет жизни спектакля «Осада» четырнадцать соавторов.

Пьеса «Дом» уже почти год идёт в театре «Школа современной пьесы». В этом спектакле в одном из составов главную роль играет Александр Гордон. Играет неожиданно, иногда даже парадоксально, но очень искренне и интересно. Сценарий «Сатисфакции» мне даже самому было интересно перечитать, спустя почти два года после его написания. Фильм, в итоге, получился ровно полуторачасовым. А сценарий мы написали практически двухсерийной картины. В общем, книжка получилась любопытная. Хорошо, что мы успели её выпустить до нового года. Люблю подводить итоги. Люблю, чтобы к какой-то дате, к какому-то рубежу все дела были сделаны, всё было подчищено и все разложено по порядку. Нравится, чтобы в делах и в комнате был порядок. Книжка «Сатисфакция» — этот как раз и наведение порядка и подведение некоторых итогов.

А Серж Савостьянов так оформил эту книгу, что она вполне сгодится для небольшого рождественского или новогоднего подарка (хитрая улыбка одними глазами).

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Завтра, 17 июля, утром, по первому каналу, надеюсь, вы сможете посмотреть программу «Моя родословная», из которой узнаете мою родословную. Я волнуюсь, я же не представляю, какой в итоге получилась передача. Съёмки были интересными, они проходили у меня дома в Калининграде, дома у моих родителей, в Кемерово, в деревне Лебедевка Кемеровской области, некогда Томской губернии, а также в Томском университете. Если вам интересно, вы увидите моё семейство, моих родителей, фотографии моих предков, узнаете довольно запутанную и весьма драматичную, но, в общем-то, типичную историю людей, проживших в нашей стране первую половину двадцатого века.

Сам я программу по телевизору посмотреть не смогу. Я уже четвёртый день как во Франции (улыбка). Как и в прошлом году гощу со всей своей шебутной семьёй у друга в Сан-Тропе. Я уже третий день среди буйства жизни, красоты и весьма буржуазного, но столь желанного счастья (улыбка). Лазурный берег сейчас переполнен жаждущим летних удовольствий народом. Наших не так много, наши подъедут чуть позже. Хотя и сейчас наши сограждане присутствуют. Книжка «А…..а» видна, благодаря гениальному оформлению С.Савостьянова среди пляжного многоцветия издалека. Видел у многих (среди тех немногочисленных соотечественников, которые здесь есть). Остался неузнанным, так как в плавках мои читатели меня практически не видели(кроме тех, кто видел спектакль Одновременно), да я ещё и побрился. Я это делаю раз в год летом. Некоторое время сам себя не узнаю в зеркале. А потом обрастаю (улыбка).

Сейчас сижу на террасе, диктую этот текст. Вокруг удивительные деревья, стрекочут цикады, из-за деревьев с порывами теплого ветра доносятся обрывки музыки и голосов с пляжа. Зной. Ароматный зной Прованса и французской ривьеры. Скоро пойду окунусь в море. И у меня ещё впереди две недели такой радости.

Сочувствую всем, кому не удалось вырваться к морю в этом году, искренне сочувствую, у кого ничего не получилось с отпуском этим летом… и ещё более искренне желаю хорошо отдохнуть тем, у кого летний отдых, как и у меня, впереди.

Надеюсь, «Моя родословная» вам будет интересна, если вы, конечно, найдёте желание и силы проснуться в субботу утром и её посмотреть.

Ваш Гришковец.

Здравствуйте!

Для меня случилось большое личное и профессиональное событие! Моя дочь самостоятельно в первый раз взяла и прочитала мою книгу. Книгу «А…..а». Я никогда не настаивал и даже ни разу не предлагал ей почитать мною написанное. А она не проявляла большого интереса. Она же видела, как я это пишу, как я над этим работаю. Видела мои каракули на листочках, видела, как я их вывожу, когда заходила ко мне в кабинет пожелать спокойной ночи, а потом желала доброго утра, потому что я всё ещё сидел за столом. Потом она видела, как рукописи превращаются в книгу. Все эти книжки, рукописи, стопки распечатанных листов с правками для неё были просто всегда повседневной и довольно скучной моей работой. Думаю, что для неё во всём этом было что-то очень взрослое и для неё отдельное, т.е. некая работа, которая родителей у детей отнимает.

А тут она взяла и прочитала мою новую книгу. Читала подолгу, не отрываясь, улыбалась. Если дочитала до конца, значит, ей понравилось, значит, что-то своё она в этом нашла. Я очень и очень сильно рад! Что и когда она прочтёт следом — не знаю. Подталкивать и рекомендовать не буду.

А первый раз мои спектакли Наташа увидела в пять лет. Она что-то такое на них почувствовала, что к концу одного и другого спектакля сильно рыдала. Рыдала так, что её приходилось успокаивать. Что-то она там своё детское выловила, что-то заставило её горевать. С тех пор я решил что маленьких детей не стоит мучить моими спектаклями (улыбка). Саша пока ещё не видел моих спектаклей.

И ещё мне очень запомнилось, как Наташа в первый раз видела «Дредноуты». Это случилось в 2001 году. Наташе было шесть лет. Я её взял на фестиваль в Словению в город Любляна. Это был очень приятный маленький театральный фестиваль, на котором Наташа видела какие-то танцевальные коллективы, странные театральные постановки, на которых она засыпала. Мы ездили на экскурсию в горы и даже посетили великую пещеру Постойна яма.

Спектакль на том фестивале я играл в очень необычном помещении. Это был точно мой самый красивый спектакль «Дредноуты»( мне кажется, что я об этом уже рассказывал где-то). Спектакль проходил в старом железнодородном депо, из которого сделали железнодорожный музей. Сцену организовали между двумя красивыми паровозами времён первой мировой войны. То есть лучшей декорации даже представить себе невозможно. Единственно, возникла трудность: ни я, ни словенцы, никто не умел делать нужные для спектакля бумажные кораблики. Как-то с детства я не научился их делать, а в Словении, видимо, таких корабликов вообще никто не знает. В общем, мы кому-то звонили, ломали голову, никак не могли решить такую элементарную проблему. И вдруг Наташа попросила листок бумаги, когда поняла, в чём суть беды, и над чем так мучаются взрослые, она взяла листок, и не быстро и ловко, но сложила кривоватый, но столь необходимый кораблик. А потом ещё несколько.

В конце спектакля, когда кораблики загорелись, Наташа снова рыдала. Я так и не смог от неё добиться, плакала ли она из-за того, что ей было жалко результатов своего труда или ей было просто жалко кораблики, или была для этого какая-то другая причина, или всё вместе. В общем, спектакли сознательно и с удовольствием она стала смотреть существенно позже. С такими вещами торопиться нельзя, а то можно на всю жизнь отбить у человека всякое желание ходить в театр или читать книги.

Вот я ждал, когда же она наконец-то прочитает мою книжку… Вот это и случилось! Хорошо, что случилось с совсем свежей книгой. В общем, для меня это большое человеческое, профессиональное и отцовское событие.

Ваш Гришковец.