дневник — Страница 42

6 декабря.

Здравствуйте!
С сожалением, но совсем не с прискорбием, должен, но не хочу, сообщать о том, что видеоверсия спектакля «Шёпот сердца» выйдет, не как было запланировано, до Нового года, а к началу февраля.
Очень хотелось, чтобы те, кто финансово поучаствовал в её создании, получили спектакль для просмотра дома уже к Новому году или хотя бы к Рождеству, но не получилось. Я всегда переживаю, когда не удаётся выдержать сроки. Намеченные и, уж тем более, обещанные сроки для меня дело обязательное и почти священное. Однако в этот раз закрались обстоятельства.

В этот раз мы решили смонтировать видеоверсию из записи двух спектаклей. То есть заснять спектакль два раза, а потом выбрать из двух отдельных записей лучшие планы и фрагменты. Вот только два эти спектакля очень отличаются по исполнению. Проще говоря, я сыграл спектакли очень по-разному, и с монтажом возникли сложности… Хотя именно по причине этих сложностей результат должен быть очень хороший.

Ещё большие трудности возникли с пресловутой «очисткой» прав на музыку, которая используется в спектакле. Музыки там немного, но она необходима и незаменима. Кстати, на «очистку» авторских прав, на две минуты музыки ушло денег чуть ли не больше, чем на всю запись, монтаж и прочее производство видеоверсии спектакля.
Короче говоря, в этом году не получилось, но к февралю, практически ко дню рождения, точнее, к моему первому серьёзному юбилею, видеоверсия будет готова обязательно!!! Гарантирую.

А теперь о хорошем… Вот-вот, буквально на днях, наконец-то выйдет иллюстрированная книга «Прощание с бумагой».
Эта книжка продолжит серию книг-спектаклей, начатую «Дредноутами» и продолженную «ОдноврЕмЕнно». Я сам её очень жду, потому что не знаю, как она будет выглядеть, какие в ней будут иллюстрации, и какова в целом художественная её идея. В этой книге текст мой, а всё остальное – от формата, текстуры бумаги, шрифта, размещения и компоновки текста до иллюстраций и даже запаха… Всё это было в руках моего любимого художника и давнего коллеги Сержа Савостьянова.

Жду эту книгу с вожделением, потому что не сомневаюсь, а точнее, уверен в том, что Серж сделал так, что мой текст зазвучит в сделанной им книге особым образом и откроется, даже для меня самого, новыми смыслами.

Книга обязательно будет красивая, и я радуюсь ещё тому, что у меня не будет проблем с новогодними и рождественскими подарками для многочисленных приятелей и коллег.

Вот-вот уже можно будет эту книгу взять в руки, погладить, открыть, понюхать и полистать. Это всегда чудесное событие.
Ваш Гришковец.

2 декабря.

Здравствуйте!
Внимательно, не отрываясь, смотрел сегодня всю встречу нашего президента с деятелями культуры. Смотрел в прямом эфире. Потом посмотрел то, как СМИ прокомментировали и отразили это событие. В интернет не полез, так как вообще туда не хожу. Ни с кем из коллег прошедшую встречу не обсуждал, однако, думаю, что многие и многие, также как я, внимательно её смотрели. Впечатление занятное.

Я однажды участвовал во встрече с Путиным десять лет назад, посвящённой 100-летию академика Лихачёва. Сидел прямо напротив президента, внимательно за ним наблюдал. Суть и формат встречи был что десять лет назад, что нынче… Очень похож. Правда, сегодня стол был намного-намного больше, и жанр подобной встречи уже отработан, выстроен, да и само отношение к подобным встречам с деятелями культуры у президента определённо уже сформировано и даже кристаллизовано.

Что сегодня было особенного? Да, пожалуй, то, что главным после президента участником встречи был отсутствующий за столом Константин Райкин. Главной и самой выпукло прозвучавшей темой была тема свободы высказывания художника и его ответственность. Не было бы знаменитого высказывания Константина Аркадьевича на Съезде Союза театральных деятелей, не взбудоражило бы это высказывание художественный мир и общественность, вряд ли этому было бы уделено столько внимания на прошедшей встрече.

Президент как бы ответил Райкину. А те, кто говорил на тему свободы художественного высказывания, на тему оголтелых активистов, запрета и срыва культурных событий, ещё раз повторили сказанное Райкиным, но повторили, как бы переведя с русского на русский, то есть, без страсти, без напора, а наоборот – очень спокойно и вежливо. Вот только их интонация была не убедительная, да и на вопрос президента о конкретных фактах и о конкретных представителях власти, что-то запретивших, внятного ответа не последовало.

Президент очень спокойно рассказывал деятелям культуры и искусства о тонкостях и отсутствии точных критериев в той области, в которой эти деятели живут и работают. Не художники, а президент объяснял собравшимся основы и принципы их работы, объяснял даже на спортивных примерах, чтобы до музыкантов, актёров, режиссёров, искусствоведов, учёных дошло то, что он говорит. Он явно подыскивал точные формулировки, как в ситуации, когда более сведущий и знающий взрослый человек говорит с юным и несмышлёным, но любознательным и вопрошающим к мудрости.

Крым мой.

Здравствуйте!
Вчера вернулся из Крыма. Был на этом, во всех смыслах, уникальном полуострове, который для России сейчас вполне остров, пять дней. Сыграл три спектакля. В Симферополе, Ялте и в Севастополе. Общался, знакомился, разговаривал с людьми. Со многими людьми, и много говорил… Точнее, старался по большей части слушать.
В российском Крыму я был впервые в жизни. Мне всё было и продолжает быть интересным. Впечатлений масса. В голове каша. Пытаюсь привести всё услышанное, увиденное, понятое и непонятое в какой-то порядок. Но пока не получается. Скажу только о самых первых впечатлениях.

Прилетел из Москвы в Симферополь ближе к вечеру. Уже темнело. Всё время, пока снижались, смотрел в иллюминатор. Но облачность была низкая, так что ничего я не разглядел. А хотелось увидеть что-то определённо новое, бросающееся в глаза. Последний раз прилетал и улетал из Симферополя в октябре 2013 года. За это время так много всего стряслось и изменилось, что хотелось увидеть наглядные признаки этих изменений. Не удалось.

Пока самолёт катился к зданию аэропорта, а это в Симферополе долго, уж так устроен местный аэропорт, увидел строительство новой взлётной полосы и активную, живую стройку здания нового аэропорта. Сам аэропорт остался прежним, разве что обтёрся и слегка обветшал за время моего отсутствия. Ну и, конечно, реклама изменилась.
Пока получал багаж, совсем стемнело. Выезжали из Симферополя в Севастополь уже затемно.

Я надеялся почувствовать под колёсами машины новую, хорошую дорогу. О том, что в Крыму активно строятся дороги, говорится много. И глава Крыма уверенно утверждал, что деньги на дорогу осваиваются.

Езды из Симферополя до Севастополя около ста километров. Ехали два часа. Участков свежего асфальта повстречалось довольно много. Дорогу эту я знаю хорошо, в сущности, она не изменилась. Она не стала шире, новый асфальт положен старым методом, то есть, ненадолго. Признаки ямочного и какого-то лоскутного ремонта повсюду, но это вовсе не то, что я ожидал увидеть. В трёх местах по пути проехали круглосуточно ведущиеся дорожные работы, которые усложняли движение и накапливали пробки. Техника не новая и не старая, а какая была. Мужики жгли огонь в каких-то бочках, что-то плавили, работали как-то уныло и вяло.

Всю дорогу я расспрашивал водителя о житье-бытье. Он сначала напрягался и старался отвечать уклончиво, а потом, как нормальный крымчанин, то есть, южный человек, разговорился. Я спросил его о новшествах и о том, что смогу увидеть воочию в Севастополе. Он сказал, что ничего особенного я не увижу, потому что ничего особенного и нет. Всё, как было.

Про телевизоры в ресторанах.

Ненавижу, хоть это и сильное слово, телевизоры в ресторанах. А их все никак не уберут и даже во вновь открывающихся заведениях зачем-то продолжают вешать в самых неожиданных, неподходящих и труднодоступных для выключения местах… Так вешать, что они всегда маячат перед глазами.

Я не имею в виду телевизоры в барах или каких-нибудь трактирах, где мужики периодически собираются посидеть, выпить и посмотреть футбол или бокс. Я не имею в виду сугубо спорт-бары. Я имею в виду кафе и рестораны.

Когда-то, уже довольно давно, практически во всех заведениях, которые мнили себя модными, появились телевизоры. Это случилось тогда, когда телевизоры стали плоскими, легкими и большими. Почему рестораторы стали это делать, не знаю. Видимо, посчитали, что дорогой новый телевизор — это явный признак богатства, роскоши, современности и новизны. Эти времена давно прошли, а телевизоры остались.

Я всегда прошу, а порой и требую, чтобы телевизор, попадающий в поле моего зрения в ресторане, обязательно выключили. Но это часто невозможно. Официанты говорят мне, что пульт у них отсутствует, а руководство запрещает выключать сей элемент дизайна и убранства. В этом случае приходится искать такое место за столом, чтобы не видеть телевизор. Но, к несчастью, в ресторанах, как правило, экранов несколько и они, зараза, лезут в глаза в любом месте.

Читать текст целиком на INSIDER.MOSCOW

18 ноября.

Здравствуйте!
Скоро, уже совсем скоро полечу на гастроли в Крым. У меня три спектакля. В Симферополе, Севастополе и Ялте. Не был в Крыму больше трёх лет. Отправляюсь на эти гастроли с огромным интересом и сильнейшим любопытством.
Летом и осенью 14-го года меня активно звали поехать в Крым со спектаклем, с концертом – с чем угодно. Звали не из Крыма, а звали те, кто организовывал бесконечные фестивали и праздники на присоединённом полуострове. Потом было довольно много предложений сниматься в Крыму. Если уж мне, не самому востребованному в России артисту, прислали с пяток сценариев, где главным действующим лицом являлся Крым, а остальное было не очень важно, то представляю, сколько таких сценариев находилось в разработке.

Я от всего отказывался. Отказывался по многим причинам. В первую очередь мне было непонятно – где и что мне можно исполнять. К тому моменту я сыграл в Крыму все свои спектакли, а новый «Шёпот сердца» был не готов. Во- вторых, было понятно, что никто всерьёз организовывать мои гастроли там не собирается и зовут меня за компанию. В-третьих, я за компанию и в общей толпе куда-либо ездить или шагать не готов…

А ещё тогда бурлили такие ужасные страсти, так много вокруг этого было эйфорийной радости с одной стороны, и лютого гнева с другой, что не хотелось подливать масла ни в один, ни в другой огонь.

Какое-то время я не знал, с кем работать в Крыму, и кто может взяться за организацию гастролей. Прежде организаторы моих спектаклей в Севастополе и Симферополе были мои давние украинские партнёры.

Ещё потом я не стал спешить с поездкой в Крым, потому что понимал, что для многих и многих моих украинских читателей и зрителей крымская тема болезненна, чувствительна и крайне обидна. Я полагал, что страсти улягутся… Не окончательно, не вполне… А просто слегка улягутся, и тогда можно будет, никого не обижая, поехать и просто сыграть спектакли.