Здравствуйте!
Вчера я уже был дома, только приехал из аэропорта, как друзья стали звонить и интересоваться где я и что я. Особенно беспокоились те, кто провожал из Омска и те, кто знал, что у меня перелёт с пересадкой в Москве. Уже после этого я посмотрел новости. Нет, я прилетал и улетал из Шереметьево…
Я очень хорошо знаю практически все аэропорты крупных городов страны. Все аэропорты работают по-разному. Во всех разные правила, установки и, главное, разные настроения. В каких-то немноголюдно, чисто и очень строго, в каких-то шумно, масса людей, киосков и нет никакого видимого контроля за происходящим. Могу сказать одно, что если кто-то хотел совершить терракт в каком-то из аэропортов страны, то он это мог бы сделать без особого труда. Значит, это было до вчерашнего дня никому не надо.
Но, при этом, могу оценить строгость досмотра при прохожднии в самолёты в наших аэропортах, как довольно высокую. И строгость проявляется ко всем, в том числе и к известным и даже любимым артистам и прочим деятелям культуры. Как проверяют руководителей и депутатов, не знаю. Никогда ни тем, ни другим не был.
Сейчас уже ясно, что всех собак вешеют на аэропорт Домодедово, что, дескать, это они нарушали правила безопасности, и прочее и прочее. Могу сказать с полной ответственностью, что службы безопасности Домодедово работают много лучше, чем в Шереметьево. Я вчера был и в зале прилёта Шереметьево и потом какое-то время провёл в зале вылета. Всё в терминале D. Так вот, никакого досмотра при вхождении в здание терминала, что в зал прилёта, что в зал вылета не было вовсе. И на прошлой неделе не было… и месяц назад не было. Просто входишь и всё. Тележки стоят на улице. Ставишь вещи на тележку, если их много, а если немного, то несёшь их в руках и проходишь совершенно спокойно с здание терминала.
В Домодедово каждый год, а то и чаще всё менялось. Он достраивался, перестраивался. Привыкнешь к одному входу, а в следующий раз надо входить в другой. То у них включался строгий подход к пропуску в здание, и выстраивались очереди даже на улице, то вдруг они отказывались от досмотра при входе, то делали это весьма формально. Но в общем и целом в Домодедово наземные службы и всё, что связано с багажом, с регистрациями, и главное, с личным досмотром, всегда было лучше, чем в других аэропортах. Это я не к тому, что Домодедово идеальный, а к тому, что в других местах ещё хуже. Но просто почему-то выбрали именно Домодедово. Выбрали очень людное время и место, и зал прилёта, к которому меньше всего внимания.
Я хорошо знаю этот зал. Им я проходил часто, когда прилетал из Украины или Казхастана, реже когда возвращался из какой-то более дальней заграницы… Хорошо знакомое мне место. Там вчера погибла молодая коллега Анна Яблонская. Не могу вспомнить, чтобы мы были знакомы. Возможно и были. Я часто бывал в Одессе, откуда она собственно и прилетела. Гибель коллеги ощущается очень чувствительно. Хотя, говорю себе: какая разница, коллега или не коллега.
Какая беда! Какое горе!… Как же нас всех это касается! Как же мы все, представители разных профессий, городов, стран, возрастов, полов и так далее, беззащитны. И уж конечно же совершенно не защищены. Особенно не защищены мы в нашей стране. Потому что, мы то знаем, что органы безопасности занимаются безопасностью, но не нашей. Они занимаются государственной безопасностью, а мы, то есть, пешеходы и пассажиры, явно не входим в число объектов и субъектов, на которые государственная безопасность распространяется… Ясно же, что эффектрвность служб безопасности проявляется не в том, как они находят злодеев, а в том, как они могут предотвратить злодеяние. Спонтанное злодеяние предотвратить почти невозможно, но тщательно подготовленное они просто обязаны предотвратить, выявить его на стадии той самой тщательной подготовки, о которой они так много говорят.
Я просто не могу видеть эти пафосные и серьёзные рожи наших руководителей, которые говорят об ответственности кого угодно, кроме как о своей собственной. А ведь это именно и только они не могут, не хотят и не имеют никаких реальных возможностей навести порядок в подвластным им соответствующих органах. Именно они вместо серьёзной и сложнейшей работы забрасывают бюджетными деньгами проблемные регионы, исключительно для создания ощущения порядка… Но единственное, на что они способны — это сделать несколько грозных по содержанию и дерзких по форме заявления и обещаний, мол, все будут замочены, отловлены и уничтожены… Надувают щёки и играют желваками, изображают скорбные интонации и сыплют обещаниями. Никакой даже малейшей, пусть даже видимости, личной ответственности… я уж не говорю хоть о каком-то покаянии.
А что нам остаётся? Я полагаю, остаётся сохранять спокойствие, возможную бдительность, и оставаться при всём этом людьми… Я давно выработал при большом количестве перелётов специальную лётную одажду и обувь. Это брюки без ремня, это ботинки, которые снимаются и надеваются легко, и это абсолютное спокойствие. Я не вожу с собой ножницы… И ничего такого, чтобы привлекало внимание тех, кто провряет нас в аэропортах при личном досмотре. Не хочу тратить лишнего времени, а главное, не хочу отвлекать и раздражать тех людей, которые заняты весьма сложной и ответственной работой. Всегда делаю замечание тем людям, которые начинают глупо качать права или вступать в пререкания с людьми, которые просто выполняют инструкции. И чем строже, спокойнее и, при этом, с кажущейся бессмысленностью они это выполняют, тем безопаснее я чувствую себя.
Вот и случилось первая и очень знаковая трагедия в наступившем одиннадцатом году. Главное, чтобы она не определила собою весь год и его содержание, и его суть. Тем, кого беда коснулась непостредственно и лично, выражаю глубочайшие сочувствия и по возможности разделяю скорбь. Всем же остальным нам желаю чтобы нас никогда не коснулось и не задело подобное горе.
Ваш Гришковец.
