Здравствуйте!
Буквально два часа назад прилетел в Москву. Летел в Москву из Африки. Дорога заняла больше суток. И в этой дороге было четыре перелёта. Вылетел вчера в два часа дня по московскому времени… самое странное, что там было московское время… из саванны, долетел за полтора часа до аэропорта Килиманджаро, оттуда около часа летел до Найроби, из Найроби в Дубаи, а оттуда уже Москву.
А в Москве всё бесцветное. Точнее, всё серое. Совсем нет снега, низкое мрачное небо и всё какое-то неотчётливое. Как на некачественной видеозаписи. Был бы снег — было бы всё по другому…
Как же быстро глаза привыкают к африканским просторам и всему яркому. Яркое небо, яркие звёзды ночью на небе, яркая зелень, яркие запахи, звуки, одежда на людях.
Понятное дело, что в такой яркости долго прожить невозможно. Одна неделя пребывания в Африке в районе экватора кажется непонятно долгой, уж точно дольше чем месяц где-нибудь в Омской области или в районе Тюмени. Впечатлений за неделю столько, что хватит перебирать их многие месяцы и даже годы. Но об этом я собираюсь писать специально и после Нового года. В специально отведённое для писательской работы время.
От меня, конечно же, все друзья-приятели ждут рассказов, но я их пока приберегу. Завтра уже на съёмку. Снова буду играть доктора Лаврова и ничего африканского в его образе быть не должно, хотя очень хочется.
Я всегда, когда попадаю в среду, которая мне более чем нравится, когда нахожусь среди людей, от которых я в восторге, начинаю независимо от собственных желаний копировать окружающих меня. Например, на второй день пребывания в Грузии я начинаю говорить с грузинским акцентом и гораздо ярче и выразительнее жестикулировать. В Греции говорю громче, чем привык дома… В Африке я поймал себя на том, что у меня появились не свойственные мне гримасы… Да и вообще лицо стало гораздо более подвижным. Настолько лица африканцев выразительны и очаровательны в этом смысле.
Ещё вчера… хотя мне кажется, что это было сегодня, поскольку ночь моя прошла на ногах и в перелётах… ещё вчера я вылетал из саванны на маленьком самолётике, который пилотировали два весёлых чёрных пилота в белоснежных рубашках, летели мы на небольшой высоте и плавно облетали огромные, кажущиеся невероятно плотными, облака.
В пару облаков мы всё-таки залетели и трясло нас от этого так, что несколько белых пассажиров, в том числе и я, усиленно молились, а пилоты не могли сдерживать своего природного веселья: они оглядывались на нас, успокаивали, но при этом так радостно улыбались, что было ясно — облетают они облака только из-за нас, сами бы они летели напропалую. Вот так я улетал.
Но Африка для меня закончилась. До Нового года ещё очень много работы. Однако тёмными зимними утрами, короткими, не очень светлыми днями и скорыми вечерами я всё время буду думать: «А где-то там по сверкающей росе идут слоны, или в полдень под дождём на ветках друг к другу жмутся обезьяны, или вечером львы просыпаются и кому-то ночью не сдобровать».
Ваш Гришковец