Здравствуйте!
Как хорошо, как прекрасно, что в июле 31 день! Целый ещё один день июля! И хорошо, что в августе 31. Я бы ещё бы позабирал у других месяцев дни. Правда, с февраля уже нечего взять. Его итак ободрали. Но всё же в високосный год я добавлял бы ещё один день не февралю, а июлю. 32-е июля, чем плохо?
Вообще, где-то до 15-го июля… ну, до 20-го… если случается после жары дождливый денёк или не дождливый, но ветреный или пасмурный… Ну, в общем, прохладный… До 20-го июля это даже приятно. Но вот после 20-го в каждом дождливом дне или не очень солнечном, как-то внятно читается намёк на скорую осень, и жалко после 20-го июля проживать дни без солнца. Каждый день ощущается всё более и более ценным, и нет к этим дням такого лёгкого, как в июне, отношения транжиры.
Последние несколько дней, точнее, вечеров, падают звёздочки. В августе, говорят, они посыпятся ещё активнее. Вчера Луна была маленькая, сегодня будет ещё меньше. Можно будет полюбоваться звёздами. Потому что при большой или полной Луне их здесь почти не видно. Луна яркая, даже зловеще яркая. Около полуночи она абсолютно медная, а потом белеет и лунные тени здесь такие чёткие, что даже жутковато. А ещё она так отражается в море, что ночное небо подсвечено, и звёзды видны тускло, да и то только самые яркие. А звёзды здесь, когда Луна истощается, такие, будто их промыли и начистили.
Вчера испытывали прибор, который наводишь на звезду, нажимаешь кнопочку, а он тебе пишет как звезда называется, в каком она созвездии, все её личные характеристики и даже расстояние до неё в огромных количествах световых лет. Какая хорошая, азартная вещь. Дети и взрослые выстроились в очередь и выдёргивали эту штуку друг у друга. А потом тыкали в небо пальцами, с криками: «Нет, нет, это моя! Я первый её выбрал». Сначала прошлись по самым ярким, большим и мерцающим, а потом занялись мелюзгой. Конечно же, ни черта не запомнили, но штука очень хорошая. Что называется, полезная.
Ждал, надеялся, что здесь начнёт надоедать и захочется домой. Я люблю этот момент. Вообще считаю, что то самое состояние, когда хочется домой, и само желание как можно скорее вернуться в свои стены и в свой город — это главная задача летнего отдыха. Нужно вырваться из дома, чтобы снова туда захотеть. Это и есть высокий, священный смысл отъезда куда-то подальше… Но пока желание вернуться не возникло. Наоборот. С грустью веду обратный отсчёт. А осталось всего полноценных 6 дней.
Самым удивительным образом чувствую, что успел привыкнуть к тому, что здесь вижу каждый день и к тем, кого я здесь вижу ежедневно… Думаю, что хотел бы приехать сюда зимой. И хоть местные люди говорят, что здесь всю зиму дожди, которые могут по нескольку суток не прерываться, но всё равно хочется сюда зимой. Во-первых, после Калининграда к зимним дождям не привыкать, во-вторых, природного сибиряка зимними дожями не напугать, в-третьих, как сказал про Корфу Лоуренс Дарелл: «Если хотите заглянуть в себя, то приезжайте зимой именно сюда». Если кто-то боится заглядывать в себя, то лучше зимой на горнолыжные курорты. Куршавель, говорят, то самое место, где в себя не заглянуть. А я понимаю, что в себя заглядывать не боюсь. Дело это, конечно, ой как небезопасное!, но не боюсь… То есть, полюбил я Корфу и, похоже, с первого взгляда.
Хочу проиллюстрировать свои признания в любви этому месту коротким эпизодом…
На днях сидели в малюсенькой таверне на нашем (а мы его именно нашим и зовём) пляжике. Таверна очень простая. Состоит из двух половинок: одна, ближе к морю и под тентом, продуваемая постоянным очень приятным морском ветром, другая часть таверны — в тени, под капитальной черепичной крышей. Столы под тентом и на ветру деревянные, шаткие, но даже укрыты бумажными скатертями. И сервированы. А те, что в тени, ничем не накрыты и предназначены для того, чтобы там можно было между купаниями выпить, да и только. Сервированные же столы для тех, кто решил пообедать или поужинать. Это обычная практика. Ничего особенного.
В этой таверне хозяин грек обычно на кухне, хозяйка, англичанка, когда муж занят стряпнёй, либо читает какие-то английские бестселлеры, то есть, какую-то британскую макулатуру, либо очень мило беседует с посетителями. Когда у мужа свободное время, они спорят или ругаются. Мужа, конечно, зовут Спирос, её не помню как зовут.
На Корфу, по-моему каждый второй мужчина Спирос (Спиридон) — это в честь святого чудотворца Спиридона, чьи мощи хранятся в церкви его имени в Керкире, как главная святыня и ценность…
Обслуживает эту таверну, которую все называют — у Спироса, один официант. Молодой парень, с наголо выбритой головой. Улыбчивый разговорчивый, весёлый и шустрый. Он всегда в прекрасном настроении, во всяком случае на людях. Вот позавчера он подошёл к нам и сказал, что и у хозяина Спироса сегодня очень хорошее настроение, и он сделал какое-то такое блюдо из баранины, которому названия он даже не придумал, и что уже завтра, а точнее, больше никогда это блюдо не повториться. Разумеется, мы его отведали. Это была изумительная баранина с баклажанами и какими-то особыми приправами, которую Спирос замотал в тончайшее, как пергаментная бумага, тесто. Нам достался один такой свёрток, потому что, видимо, хорошее настроение у Спироса уже закончилось.
Так вот, этот парень-официант как-то на днях принёс нам холодного домашнего вина, которое здесь стоит как вода, и даже дешевле, и наливается не понемногу, а полным бокалом (2 евро за полный бокал)… весело с нами обменялся дежурными фразами о погоде, настроении и здоровье. При этом формальные фразы для него явно не формальность, а ежедневное наполнение жизни… Вдруг он, разговаривая с нами, поменялся в лице и быстро отошёл от нашего столика. Он увидел двух дам в возрасте немного за тридцать, и с девочкой, лет семи-восьми, которые уселись за соседний столик. Он к ним подошёл и… я до этого не видел, чтобы у него было хоть раз недружелюбное выражение лица… И вот с недружелюбным и даже жёстким выражением лица и металлическим голосом, он им сказал, что их обслуживать не будет и попросил их уйти. Те на совсем плохом английском сказали, что он не имеет права так с ними разговаривать, и что хотят увидеть хозяйку. Он ответил, что хозяйка здесь, но это ничего не изменит, потому что он всё равно обслуживать их не будет и хозяйка не сможет на это повлиять.
Меня удивила эта сцена, я совершенно не понял, почему такая реакция и довольно откровенно наблюдал за происходящим. Меж тем дамы что-то очень громко обсудили между собой, скорее всего, по-румынски, потому что их язык напоминал итальянский, но не был столь благозвучным и характерно интонированным. После, одна из дам, наиболее скандальная и решительно настроенная, пошла к хозяйке-англичанке, размахивая руками, громко, на своём подобии английского, сказала, что ей в этом заведении хамят, что это безобразие, что они имеют право заходить куда угодно, и что они(владельцы) должны радоваться тому, что им принесли деньги. Маленькая хозяйка, опустив очки на кончик носа и закрыв книгу, которую читала, всё выслушала со сдержанной улыбкой и сказала, что не может изменить решение своего официанта и что дамы имеют право на всё, кроме быть обслуженными в этом заведении. Тогда посетительница метнулась к официанту, показала ему деньги, потрясла ими в воздухе перед его носом и заявила, что она хочет два капучино, на что услышала спокойный, уверенный ответ, что именно её деньги ему не нужны, и что им необходимо как можно скорее покинуть эту таверну. Фыркая, сыпя непонятными, кроме их самих, ругательствами, хлопая несуществующими дверьми, дамы удалились.
Я допил вино и, подозвал к себе официанта с просьбой принести ещё бокал, не удержался и спросил, что же было не так с этими дамами.
На что услышал простой ответ…
Официант рассказал мне, что эти дамы приходили накануне, ужинали, вели себя высокомерно и ругали еду. Однако, это их право. Но сегодня они пришли, уселись за сервированным к обеду столом и потребовали кофе. На что им было сказано, что если они не будут есть, то им нужно перейти в тень за столики для напитков. Они начали возмущаться, ругаться, заявлять, что если они платят, то могут сидеть где угодно, и что если так, то они пойдут в другое заведение. Им тут же предложили пойти в другое заведение. Что они и сделали. А другое заведение находится совсем рядом и это ресторанчик классом повыше, аж с текстильными скатертями. Им там тоже, очевидно, отказали, и они вернулись. А тут уже не хотели их принимать.
— Они сказали, что они пошли в другое заведение! Они нанесли обиду и мне, и хозяину, и всем нашим постоянным посетителям, больше я их никогда не обслужу, — сказал мне парень со своей уже вернувшейся привычной улыбкой.
Его решение и отказ, скажем так, не бесспорны, но мне понравилось! Мне понравилось то чувство собственного достоинства и какой-то внутренний стержень, которые обнаружились в этом парне. В этом не было спеси, в этом была гордость, в этом не было нахальства, в этом было достоинство. И мне очень понравилось, как хозяйка безусловно поддержала своего работника.
В известной степени мне стали понятны те пожилые англичане, которые 15-20 лет живут или проводят свои летние месяцы на Корфу и ходят только к Спиросу, в это малюсенькое, ничем не примечательное заведение на одном из крошечных, казалось бы ничем не примечательных пляжей на этом довольно большом и изобилующем красотами острове. В этом огромном и казалось бы столь разнообразном мире.
Ваш Гришковец.