Здравствуйте!
Понимаю, что половина моего отпуска от гастролей закончилась. В прошлом году в это время мне не удалось взять тайм аут для письменных работ. В это время я вынужден был отправиться в премьерное путешествие с фильмом «Сатисфакция» по всей стране. Фильм тогда не собрал больших касс. Директора многих кинотеатров затолкали фильм в будние дни в утренние сеансы или наоборот поставили его на поздние часы. Но всё-таки довольно много людей посмотрело его в кинотеатрах. А мне пришлось потратить на это драгоценное зимнее время, которое всегда уходило на написание новых литературных текстов.
Забавно, что на сегодняшний день фильм посмотрело очень много людей. Ясное дело, что посмотрели они его, скачав из интернета. Многим рекомендовали друзья. И они тоже качали, качали, качали. Фильм людям полюбился. Я постоянно получаю всё новые и новые благодарности за него. Уже и большинство кинематографистов его посмотрели и тоже теперь хвалят и благодарят. Но финансовый его результат не позволил нам строить планы на будущие киноработы… А многим людям кажется, что фильм снят уже давно. Мало того многим кажется, что они его посмотрели уже больше года назад. Люди спорят, говорят, что видели его первый раз года три тому назад, убеждены в этом. Мне приятно. Это говорит о том, что наша картина выглядит не суетно, а наоборот, ощущается такой, которая уже давно была сделана и давно полюбилась.
А сейчас та самая зимняя поездка и невозможность поработать за письменным столом дают о себе знать. Оказался сбит мой давно сложившийся график. Теперь я с большим трудом восстанавливаю писательские навыки и буквально вгрызаюсь в сложнейший текст нового спектакля. Уже давно обдуманные, с прописанным планом и требующие только практического написания, повести пришлось отложить.
Спектакль, над которым сейчас работаю, занимает все мысли. Он во многом связан с процессом не только воспоминаний, но и обращения к эпохам, о которых я помнить не могу, поскольку в них не жил. Я пытаюсь разглядеть в сегодняшней своей и окружающей меня повседневной жизни признаки ушедших или уходящих времён, то, с чем люди моего поколения по разным причинам не хотят расставаться, и то, что совсем непонятно тем, кто младше нас на пятнадцать-двадцать лет… Я уже не говорю о детях. Это очень сложный процесс. Я вдруг отчётливо увидел наше время, как время жуткой диффузии, а проще сказать – путаницы между отголосками, живыми людьми, привычками, традициями и правилами двадцатого века и тем новым и остро современным века двадцать первого.
Работая над новым спектаклем, я со всей остротой чувствую то, с чем мы неизбежно и очень скоро расстанемся безвозвратно. То, к чему человечество привыкло, то, с чем прожило столетия или даже тысячелетия, то, с чем мы родились и чувствовали незыблемым на самом деле в ближайшее время и ещё на нашем веку исчезнет без следа. Но я хочу говорить об этом не трагически, потому что трагедии в этом большой нет… А может вообще нет никакой трагедии… А может быть я совсем ошибаюсь и то, что мы утрачиваем грозит не просто трагедией, а серьёзной бедой. Я не знаю. И я совершенно уверен — никто не знает.
Никто не знает, что придёт на смену уходящим традициям, уходящему образу жизни, меняющимся правилам и нормам поведения… Наверное, поэтому, отрываясь от основной работы над текстом нового спектакля, мне так хочется заглядывать в давно прочитанные книги, перебирать в памяти большие и малые, но главное, заметные события, вспоминать лица тех людей, из которых, собственно, и состоит прожитое. Лица тех людей, которые своим присутствием, своим влиянием на мою жизнь убеждали меня и убеждают в том, что спектакль надо доделать, повести дописать, что всё это не зря…
А в Калининграде наконец-то уже пару дней лежит снег. Немного, но есть. Город немного похож на побеленную на один слой стену. Побеленную неровно, да и извёстки было недостаточно, но всё равно стало свежее и воздух стал прозрачнее. Во всяком случае, выглядываешь в окно, и уже несколько дней видишь, что зима. И дети рады.
А завтра начну здесь рассказ про какого-нибудь такого человека, который также как описанные на этих страницах в уже наступившем году В.А. и Лори, являются людьми, которые сильно связывают меня с двадцатым веком. Но с тем, из двадцатого века, с чем я расставаться не хочу, не буду, и даже если кому-то буду казаться несовременным и архаичным, всё равно, вытравливать из себя это не стану.
Ваш Гришковец.