Здравствуйте!
Вчера уже поздно вечером прибыл в Екатеринбург. Мощный, конечно, город! И хоть ещё полно сочащегося грязными ручьями снега и накопившегося за зиму подснежного мусора, и пыль ещё зимняя, не смытая весенними дождями, всё равно город впечатляет. Да и сам размах гастролей в Екатеринбурге тоже говорит о городе многое. Четыре спектакля подряд, все билеты раскуплены давно. Такие гастроли у меня бывают только в Питере. Люблю Екатеринбург.
Сегодня вечером, уже после спектакля соберутся хорошие знакомые, в том числе и любимые коллеги в лице «Чайфа», ребят из «Смысловых галлюцинаций» и ещё другие музыканты. Соберутся они и я почитаю им отрывки из новой книжки. Это уже такая добрая традиция, если есть что показать друзьям и коллегам, то я это с удовольствием делаю в Екатеринбурге.
Сегодня любимый с детства праздник — День Космонавтики. Но по понятным, страшным и вполне внятным причинам, сегодняшний день не будет ощущаться праздничным. Есть ощущение просто волны бед, которая нас накрыла и мы барахтаемся в этих бедах, не успевая разобраться в чувствах, пережить и осмыслить случившееся, как происходит что-то другое не менее, а то и более страшное. Не припомню чтобы так подряд в выпусках новостей была всё время одна и та же повторяющаяся картинка: цветы и свечи, цветы и свечи… Цветы и свечи это красиво, но не тогда, когда они рядом и не тогда, когда они на асфальте или каменном полу станции метро.
Незаметно и тихо в эти наполненные большими трагедиями дни ушёл из жизни музыкант Мальком Макларен. В моей жизни он сыграл очень значительную роль. Если бы не его абсолютно уникальный и гениальный альбом «Париж», если бы не это странное во всех смыслах и ни на что не похожее произведение, то могу с уверенностью сказать, что никакого нашего проекта с группой «Бигуди» не было бы. Его «Париж» дал ориентир, а точнее как бы позволил мне решиться на такую странную авантюру, как начать что-то говорить со сцены вместе с музыкантами. Ехал вчера из Тюмени в Екатеринбург. Ехал долго. Слушал «Париж» Макларена, слушал новый альбом Шаде, смотрел не то чтобы знакомый, а изученный пейзаж за окном, в котором весной больше тоски и усталости, чем осенью. Тосклив наш уральско-сибирский пейзаж весной. Сухая запылённая трава вдоль дороги равномерно замусоренной планеты, тоненькие берёзки, ещё совсем не прибранные после зимы деревья, едкий дым горящей в полях сухой стерни… безрадостный по сути пейзаж. Но вот три недели и всё изменится. И поэтому усталый после зимы бесцветный, ещё не оживший пейзаж, всё равно радует глаз больше и сильнее, чем пейзаж первых октябрьских деньков. Потому что в первых числах октября, когда ещё много золота и ещё незамершей жизни, есть отчётливое знание, что через три недели всё будет совсем другим, а главное, не таким как хочется.
Ваш Гришковец