Здравствуйте!
Сегодня было холодно, даже морозно и солнечно. Высоченное синее небо, ясное-ясное, сухой мороз, в котором, если есть куда смотреть, видно далеко-далеко, точнее, как говорила моя бабушка далёко-далёко. Не правд ли далЁко дальше, чем далеко? Непривычная для февраля погода. Обычно в эти февральские деньки погода капризная, влажная, сырая и промозглая. Такой денёк,как сегодня, скорее похож на лучшие дни начала января. Хорошо дышалось весь день…
Почему я знаю погоду именно в эти дни? Да просто послезавтра мой день рождения. Исполнится мне 44. Две четвёрки. Странная цифра. Угловатая какая-то. Елиница, четвёрка и семёрка — самые колючие и угловатые цифры. Остальные все округлые… Хорошо помню свой день рождения, когда мне исполнилось 22-года. Это был первый мой день рождения после трёх лет службы. Это был такой первый, по-настоящему свободный и, при этом, взрослый день рождения, за которым ощущалась совершенно неведомая жизнь, и планы были настолько громадными, что можно сказать, что планов никаких и не было.
17 февраля 2000 года, когда мне исполнилось 33, я ехал один в пустом вагоне поезда Калининград-Москва на церемонию вручения премии «Антибукер» за лучшую пьесу на русском языке по версии той самой литературной премии. На следующий день я должен был впервые ощутить признание и успех. Но в день рождения я был один. И опять накануне чего-то…
А вот, послезавтра мне 44. И в этот раз я опять ощущаю неизбежность нового этапа. Точнее, я ощущаю, что какой-то этап заканчивается. Ещё точнее, он уже практически закончился, надо только осознать и оформить его окончание.
Где-то с месяц назад сидел в большой компании, и разгорелся очень жаркий спор. В компании было несколько известных журналистов, были редакторы, то есть, люди гораздо более информированные, чем я, и по этой причине менее счастливые. Я в споре не участвовал, поскольку мог опираться только на ощущения, но никак не на факты. А спор шёл о ситуации в стране и о её перспективах. Столкнулись две точки взрения — катастрофическая и абсолютно катастрофическая. И говорили-то люди, умеющие вести споры, умные, с очень быстрыми мозгами, а главное, как я уже сказал, информированные.
Накал спора был очень серьёзный, с подскакиванием с мест, с уходом к двери, и желанием этой дверью хлопнуть, с возвращением к столу, с временными перемириями и новыми вспышками категорических высказываний. А потом спросили меня, что я по этому поводу думаю. И я сказал приблизительно следующее: «Вам точно виднее, и вы точно больше и лучше меня знаете то, что происходит. Скорее всего, ваши жуткие прогнозы сбудуться. Но я не могу соглашаться и думать так, как вы. У меня дома маленькие дети. А отец маленьких детей просто не имеет права быть с вами согласным и не быть жизнелюбом. Мне наверное даже хотелось бы с вами согласиться, но не могу. Права не имею… »
Мне 44. Но моя старшая дочь всё равно ребёнок. Ей ещй всё равно, как минимум, два с половиной года учиться в школе. А младшим ещё только в школу пойти предстоит. Так что, у меня впереди ещё много лет практики совсем даже молодого родителя. Значит, мне ещё долго придётся не соглашаться и не иметь права соглашаться с отчаянным взглядом на жизнь.
А Маша, недавно начала активно ходить… Как только стала ходить — сразу стала активно говорить. Отчётливо произносит слова. А пока ползала, издавала только звуки. Всё-таки, четвероногие говорить не могут…
44 года. Странное ощущение. Четыре и четыре. То есть, хорошо и хорошо. Не удовлетворительно, а хорошо… Прямо, как на джипах 4х4. Возраст полного привода (улыбка).
Интересно, будет ли в 55 отлично?
Грустные, я бы даже сказал, печальные и прекрасные стоят дни. Зимняя красота. К вечеру прилетели облака, которые закат подсветил розовым. Красота в нашем пейзаже почему-то всегда печальна. Не тосклива, а печальна.
Ваш Гришковец.
