22 февраля.

Здравствуйте!

Отшумел юбилей. И даже в голове шум утих. Сегодня с печальной благодарностью выбросил последний увядший букет, подаренный мне на день рождения… Хотя я взял себе всего несколько букетов из целого моря цветов, в которое меня окунули. У меня никогда не было столько. Я даже, наверное, столько и не видел. Цветы были разнообразные. Не было ни одного дежурного или невыразительного букета. После дня рождения стало ясно, что ни в одно жилище такое количество цветов не вместить. Не хватит не то что ваз и вёдер, комнат не хватит. Вот мы подумали-подумали и отвезли самые самые прекрасные цветы, самые свежие и рассчитанные на долгую свежесть в хоспис. А там были таким цветам очень рады.

Сегодня вторник. Вчера вернулась повседневность. Но, к счастью, повседневность вернулась вместе с репетициями в МХТ. Если бы не репетиции, то наверняка мне сейчас было бы грустно и как-то слишком тихо. Такое всегда случается после ярких и ожидаемых событий.

Репетирую с упоением. Контуры спектакля уже просматриваются. Актёры уже заговорили голосами и зазвучали интонациями задуманных мною персонажей. Этот процесс настолько удивительный, и он ни с чем не сравним. Это совсем не то же самое, что появление персонажей в литературном произведении, где всё от возраста и роста до всех эмоционально-чувственных деталей персонажа… всё-всё зависит от меня. В театре же нужно предложить созданное моей фантазией и моим представлением о персонаже живому и вполне конкретному человеку, актёру. И вот придуманное мною и живой человек в сочетании дают нечто третье — героя спектакля, который в итоге отличается от того, как я видел этого героя в своих фантазиях, когда писал пьесу.

Читать далее…

17 февраля.

17 февраля. 2017 год. Мне сегодня 50. К этому дню, дате и новому моему временному рубежу я написал… это произведение. Это посвящение времени, но ни в коем случае не возрасту.


Я живу давно.

Вот мне и 50 лет. Полвека. Что это значит? А это значит лишь то, что я живу давно. Вот и всё.
Я не подвожу итоги. С какой стати? Я не чувствую в себе признаков старости. Я не ощущаю себя пожилым человеком. Просто я знаю, что живу давно. Полвека. Есть именно это знание. Особых ощущений пока нет, но само это знание удивляет.

Несколько лет назад я заметил, что работники железной дороги, метрополитена и коммунальных служб практически перестали обращаться ко мне «молодой человек». А на сегодняшний день и вовсе прекратили. До 45 лет я слышал такое к себе обращение часто.
В зеркале я не вижу существенных отличий от того, что в нём отражалось пять лет назад, но людям виднее.

Глядя на тех, кому также, как мне, 50 или около того, я чаще всего думаю, что их полтинники гораздо очевиднее моего, и что мне пока мой возраст ни за что не дать. Но люди его мне дают. А молодые дают даже с перебором. Легко и щедро.

Моему деду Борису Васильевичу, когда я родился, было 48. И он сразу стал Дедом. Когда ему исполнилось 50, я уже вовсю его звал Деда – и больше никак. Деда был старый. Он всегда был для меня старым.

В школьные годы, в годы юности человек, которому 50, ощущался бесконечно взрослым, а то и просто стариком, в зависимости от внешнего вида, количества зубов, волос и состояния одежды. Вот и мне 50. А я знаю, что директору нашей школы, когда я из неё выпускался, не было и сорока шести. Но она была директор школы! Тётка. Почти бабка, для нас семнадцатилетних.

Я давно живу. Я родился в год пятидесятилетия Февральской и Октябрьской революций. Теперь 50 мне, а революциям исполняется 100.

Когда-то на уроках истории мне казалось, что революция была давным-давно, хотя к нам приходили в школу старенькие люди, которые революцию, по их словам, вершили в наших далёких от Петрограда таёжных местах. Я смотрел на тех людей как на одряхлевших былинных богатырей.

Революция была в моём сознании таким великим событием, что казалась чем-то древним и незапамятным, наряду с Куликовской битвой. Ну а то, что было до революции, казалось мрачным, тёмным, беспросветным и древним, как времена до нашей эры. Так что поэт Некрасов виделся мне в истории где-то рядом с Гомером. Только Некрасов был помрачнее. А дореволюционная история казалась куда беспросветнее весёлых и интересных мифов Древней Греции.

Читать далее…

15 февраля.

Здравствуйте!
Вот буквально на днях мне исполнится 50 лет. Юбилей, как ни крути. В сущности – первый юбилей. 20, 30, 35 лет, даже 45 – какие это юбилеи? А я их и не отмечал каким-то особенным образом. Разве что в тридцать лет в первый раз в жизни по-настоящему напился до потери сознания.

В этот раз думал сделать что-то особенное. Думал об этом заранее. Несколько лет. Нет-нет, да и думал: а как я отмечу свои полвека? Но никаких конкретных идей не было. Ждал, что идея придёт сама, что появится какое-то особое торжественное ощущение, придёт понимание значения надвигающейся даты…

Ничего не появилось, не пришло и до сих пор не ощущается. Так что ничего особенного делать не буду. Просто соберутся, как обычно, на мой день рождения, люди, которые хотят меня поздравить. В этот раз их соберётся немногим больше обычного. Вот и всё. Какого-то государственного внимания к моему юбилею тоже, к счастью, не проявлено. Чему я искренне рад.

Три последних дня писал текст на тему прожитых полвека. Этот текст не о возрасте, это текст об ощущении прожитого времени. Это высказывание о том, что и я ощущаю как давнее и недавнее, как важное и неважное, как любимое и забытое. Получилось эссе и даже ода пережитому… Прочту это произведение друзьям в свой день рождения. И здесь опубликую тогда же.

Вообще-то я часто писал какие-то тексты для того, чтобы прочесть их друзьям и знакомым 17-го февраля. Нынешний получился самый содержательный и длинный. Оно и понятно. 50 лет. Хотя… мне так странно об этом говорить. 50 лет…

Но фактически эта неделя – последняя моя неделя в возрасте на пятом десятке. Следующая будет уже на шестом.
Ваш Гришковец.

P.S. А вот два образца текстов, которые я писал в течение нескольких последних лет для того, чтобы прочесть друзьям в день рождения. Будет время, прочтите.

День рождения, или Немного о цифрах.

Человек прекрасен! Ода