Здравствуйте!
Сижу в аэропорту города Перт. Скоро вылетать. Закончился фестиваль, закончилась долгожданная поездка в Австралию.
Увожу с собой пару рубашек и пару брюк, которые здесь купил. Не то, чтобы были нужны, а просто купил на память. Они не австралийского производства, но будут числиться как австралийские. Фотографий сделал совсем немного. Увожу также с собой несколько сувениров, да несколько номеров телефонов.
Здравствуйте!
Вчера после спектакля отметил день рождения. Те австралийцы, с которыми мы работаем, подарили мне бутылку ирландского виски, который называется «Слёзы писателя». А сегодня я сыграю последний спектакль в Перте…
Очень не хочется расставаться с командой, которая здесь работает, и с декорацией, которую сделали в местных мастерских для моего спектакля. Ужасно интересно пользоваться совершенно другими предметами на сцене. Книги американских и английских издательств пахнут совершенно иначе. В старых австралийских книгах другая бумага, чем мы привыкли. Письменный стол тоже другой. А антикварный стул, который купили специально для моего выступления, такой, что я не могу с ним расстаться. Я бессовестно его выпросил и постараюсь отвезти домой. Шутка ли — австралийский модерн! Ручная работа и какое-то австралийское ценное дерево.
Даже страшно подумать что будет с этой декорацией. Неужели они её выбросят… Особенно забавно получились у австралийцев берёзы. Они сделали то, чего в жизни никогда не видели. Их берёзы больше похожи на матросов в тельняшках, но всё равно само старание очень меня тронуло.
Здравствуйте!
Сегодня, наконец-то, в Австралии закончили репетировать «Прощание с бумагой». Весь текст спектакля на удивление целиком и полностью совпадает с пониманием и представлением австралийцев о мире и о том, что значит для русского человека расстояние, радость встречи, ожидание письма и преодоление ради того, чтобы увидеть дорогого человека… Мой драгоценный переводчик и теперь уже старший товарищ и друг Кайл сообщил, что на английский язык напрямую не переводятся такие слова как «пошлость», «»воля» или «уют». Эти слова переводятся набором слов или словами, которые передают только оттенки наших слов… Работа с Кайлом была невероятно интересной. Теперь остаётся только ждать самого спектакля и узнать, как наш спектакль отразится в сознании австралийского зрителя.
Общение с Кайлом для меня большая радость. Он человек возраста моих родителей, и его судьба и история поражает моё воображение. Он успел в юности, спасаясь от вьетнамской войны, в которой Австралия вместе с американцами принимала участие, пожить в Финляндии. Он как студент помнит Советский Союз времён моего детства. Он дипломатом работал в Советском Союзе в момент исчезновения СССР и появления России как отдельного государства. Он работал дипломатом в Китае… а сейчас он репетирует со мной спектакль «Прощание с бумагой». Мы вместе волнуемся. Нам предстоит послезавтра представить уже не мой спектакль, а наш спектакль австралийскому зрителю. А Австралия уникальна тем, что это единственная страна, которая равняется континенту.
А после репетиции я поехал к океану и сегодня я впервые в жизни видел Индийский океан и мне удалось сфотографировать первое прикосновение Индийского океана… А потом я видел закат.
Комментарии к этому ощущению излишни. Одно понимаю, что капитан Кук приплыл сюда очень издалека. И потомки капитана Кука в виде и в качестве сегодняшних австралийцев стали очень приятными людьми. Мне нравятся австралийцы. Это какие-то очень здоровые во всех смыслах люди. Возможно, они не согласятся с моей оценкой, как люди, которые хорошо понимают все сложности местной жизни, но я хотел бы, покидая Австралию оставить здесь людей, которых посчитал бы своими друзьями.
Ваш Гришковец.
Здравствуйте!
Пробыл ещё один день в Австралии.
На утро была назначена репетиция с переводчиком, но я попросил её передвинуть на 16 часов местного времени, потому что понял, что не могу отключиться от того, что думаю и всё время сомневаюсь, что я в Австралии. Я понял, что мне необходимо немедленно увидеть кенгуру и убедиться в том, что я действительно на этом самом отдалённом континенте. Так что вместо утренней репетиции я отправился в национальный парк, где была обещана встреча с кенгуру и коалой.
От центра города Перт нужно было ехать сорок минут. Ехали почти всё время по городскому ландшафту. Как только выехали за городскую черту возник полицейский кордон. Всех без исключения водителей заставляли подышать в трубочку. В 9:30 утра. Не выборочно! Всех! Даже водителей грузовиков. Значит, не всё в порядке в Австралии с трезвыми водителями.
После кордона проехали буквально две минуты, и с правой стороны от дороги я увидел большое количество верблюдов… Я не шучу! Большое количество одногорбых верблюдов, которых мы знаем по пачке сигарет Кэмэл. В этот момент я категорически сильно засомневался, что я в Австралии.
Во второй половине дня я спросил австралийского переводчика Кайла, уж не пригрезились ли мне верблюды в Австралии. Он объяснил мне, что этих одногорбых верблюдов в Австралии много, поскольку больше века назад их завезли на континент вместе с их хозяевами афганцами, для того, чтобы проводить через пустынный континент телеграфные линии. Люди из Афганистана и их верблюды очень в этом преуспели и остались в Австралии как довольно привычный местный элемент.
В парке, который называется Whiteman park, или парк белого человека, я видел и кенгуру, и коала… В парке написано большими буквами «Не называйте нас медведями, мы обижаемся.» Проще говоря, я видел кенгуру и немедведя коала. Эти животные работают точно также, как крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом. В определённое время выстраивается огромная очередь из людей, в основном, из индонезийцев и гонконгских китайцев, которые ждут общения с коала. Работники национального парка в определённое время выносят коала и сажают их на специально подготовленное бревно. К этим чудесным животным ненадолго подпускают людей, предварительно инструктируя, что гладить их можно только тыльной стороной ладони. Коала сидит, уцепившись в полено, и терпеливо выдерживает поток проходящих через него людей. Я был одним из них. Погладил тыльной стороной ладони, предварительно умыв руки в специально приготовленном рукомойнике, имел две минуты общения с животным и ушёл счастливый.
В Австралии добывают нефть и газ, но коала и кенгуру также являются ресурсами экономики Австралии. Эти животные на моих глазах очевидно зарабатывают деньги для своего континента. Работают они животными часа три в сутки. Но как человек, работающий на сцене, должен сказать, что работа у коала непростая. Их все могут трогать. Артистов на сцене всё-таки трогать запрещено.
Этот кенгуру крепко спит. Я его трогал, он тёплый.
Кенгуру можно кормить. Они к тому, что их кормят, привыкли. Они лояльно относятся к рвению людей их кормить.
Так что коала я погладил, кенгуру покормил, убедился, что я всё-таки в Австралии, и со спокойной душой приступил в назначенное время к репетиции. Спектакль предстоит сыграть через два дня, и я очень надеюсь, что он пройдёт хорошо. Я надеюсь быть не менее убедительным, чем коала в своей роли. С переводчиком Кайлом работать интересно, непросто, и именно поэтому есть надежда на хороший сценический результат.
Индийский океан пока ещё не видел. Не всё сразу.
Ваш Гришковец.
Здравствуйте!
В прошедшую среду в последний раз сыграл спектакль «+1». Простился с ним. Больше я никогда его не сыграю. Это был важный спектакль. Я его сделал в 2008 году после длительного перерыва в сценических работах. Я сыграл «+1» около двухсот раз. Предпоследний раз исполнял его в Южно-Сахалинске. Тогда я сказал публике, что, скорее всего, исполняю этот спектакль в последний раз. И к финалу испытывал жгучую грусть и почти тоску.
А вот в среду я, наоборот, пережил огромную радость и облегчение…
Когда в 2007 году я закрыл спектакль «Планета», было очень грустно. Декорации, реквизит и костюмы этого спектакля лежали на складе уже точно никому не нужные, но любимые. Их жалко было взять и выбросить на помойку, но и делать с ними было нечего. Помню, мы в интернете предложили людям что-то забрать. Кое-что люди забрали. А что-то никому не понадобилось. И в конце концов, всё-таки было выброшено. А это же были не просто предметы, это были практически партнёры, с которыми мы ездили по городам и странам, которые вместе со мной создавали образ спектакля… А их пришлось выбросить на помойку.
В этот раз я придумал совершенно другое. Я придумал расстаться с «+1», раздав все костюмы и реквизит в зрительный зал сразу же по окончании спектакля. Перед началом я объявил о том, что это сделаю.
Как только закончился спектакль и зазвучали первые аплодисменты, бригада монтировщиков моментально вышла на сцену и стала разбирать декорацию, а я стал отдавать реквизит и костюмы подошедшей к сцене публике.
Меньше чем за две минуты весь спектакль практически растворился в зрительном зале. Это было прекрасно! У меня от спектакля осталась только одежда, которая была на мне, и маленький веночек взяла младшая дочь. Флажок, который в сцене на Марсе устанавливал космонавт, маленький российский триколор, я отдал со сцены нашему губернатору. А кому ещё можно отдать флаг?…
Я думал, что мне будет жалко расставаться с предметами, которые я много раз трогал, держал в руках и берёг. Но самым удивительным образом я при расставании с ними испытал облегчение и радость.
Наверное что-то подобное должны ощущать люди, которые передают котят или щенков в хорошие руки.
Вот как это было:
