Здравствуйте!
Нахожусь под тяжёлым впечатлением после просмотра материалов и прочтения стенограммы встречи нашего премьер-министра с представителями творческой «интеллигенции». Расхожее понятие «творческая интеллигенция» на всех участников встречи не распространяется. Просто мы привыкли к этому словосочетанию.
Хотелось непременно написать сегодня что-то о любимом мною, ушедшем из жизни, Денисе Хоппере. Хотелось поделиться ещё какими-то впечатлениями и соображениями, но тягостное ощущение стыда и даже позора, от увиденного и прочитанного, пересилило всё остальное.
Сразу скажу, что однажды я участовал в такой встрече. Это происходило также в Санкт-Петербурге. Посвящена та встреча была столетию со дня рождения академика Лихачёва. Не знаю по каким причинам, но меня включили в число представителей творческой интеллигениции. Тогда меня довольно жёстко вынудили приехать в Санкт-Петербург, из-за этого был отменён спектакль в Тюмени. Владимир Владимирович был президентом. За длинным, узким столом собрались артисты, писатели. Тогда я был самым молодым за тем столом и сидел напротив президента. Говорить я ничего не хотел, вопросов у меня не было, а меня ни о чём не спросили. Для чего меня посадили напротив В.В. Путина, я не знаю. Для чего меня вообще сорвали с гастролей — тоже. Но опыт я приобрёл бесценный. Я ощутил близкое, почти осязаемое прикосновение к власти. И тогда твёрдо понял, что художник с властью встречаться не может и не должен.
Вчера и сегодня я участвовал в нескольких обсуждениях встречи премьера с артистами. Путина сильно осуждают и говорят о его злобных и неумных ответах. А я как раз на него обращал внимания меньше всего. Он себя вёл вполне привычно, себе не изменял и был таким, каким мы его давно знаем. А вот коллеги…
Если кто-то не помнит, то встреча эта была организована и состоялась перед благотворительным концертом. И на встречу пришли некоторые участники этого концерта. Те участники, которых отобрали специально для этой встречи и пригласили. Случайно зашедших людей на такой встрече быть не может. Благотворительный концерт был очередной акцией фонда «Подари жизнь», лицом и лидером которого является Чулпан Хаматова. На встрече с премьером она одна имела осмысленную, внятную, а главное, уместную позицию. Она подняла те вопросы и проблемы, которые хорошо знает, понимает, а главное — в контексте мероприятия только её вопросы и просьбы были действительно УМЕСТНЫ. Всё остальное было позором.
Вообще в попытке что-то донести до власти, передать какую-то записочку, подать челобитную или открыть глаза на какую-то частность есть что-то сильно несовременное, средневековое или даже убогое. Как только кто-то делает такую попытку, он тут же неизбежно попадает в унизительное положение просителя. И в этом случае не важна форма подачи, даже если эта форма будет внешне независимой и дерзкой — унижение неизбежно.
Художник (в широком смысле этого слова), как только вступает в непосредственный диалог с властью, как только он приближается к ней — немедленно попадает в двусмысленную ситуацию. Он неизбежно ощущает (в такой ситуации) ответственность и свою значимость, при этом, не может расстаться с волнением и почти трепетом (а то и страхом), к тому же, очень хочет сохранить лицо независимого и свободного человека. Такой диалог очень сложен, травмоопасен (в душевном смысле), но самое главное, абсолютно бесполезен и ненужен. Ненужен прежде всего художнику. Нужен такой диалог бывает только власти. Точнее, власти не нужен диалог. Власти нужно приблизить к себе художника, потому что художников любят, а власть — никогда.
Как бы свободно и дерзко ни говорил Шевчук с премьером, он всё равно выглядел, как ходок, пришедший к Ленину. Как может умный человек обращаться к другому отдельному человеку с вопросом, а на самом деле с просьбой, о демократизации общества!??!!! Это же нелепость! Это же челобитная. Стыд и позор! Да к тому же уважаемый и даже любимый музыкант фактически подал премьеру какую-то бумажку. То есть, что бы в ней ни было — это челобитная. Не понимаю, почему Владимир Путин спросил Шевчука, как его зовут. Это, конечно, было грубо. Но зачем он ответил, что его зовут Юра? Как важно держать дистанцию и не опускаться до сленга, который почтенный музыкнт себе позволил. Как важно держать осанку, поскольку уж если ты решился на диалог с властью, то к такому диалогу надо быть готовым. К тому напряжению, которое возникло, никто, кроме премьера не был готов. Этого напряжения никто не выдержал. Чему и каким шуткам с такой готовностью и так показно смеялся остроумнейший Леонид Ярмольник, которого не так просто рассмешить? Но любой реплике премьера он смеялся, как выдающемуся и остроумнейшему высказыванию.
Горько было слушать и читать тот лепет, который себе позволили независимые, свободные и даже гордые музыканты Лагутенко, Арбенина и Макаревич. О чём они говорили?!!! Неужели они не понимали, что ситуация и контекст совершенно не годятся для разговора о домашних животных, тиграх и сцеженном молоке. Они будто нарочно убеждали власть в том, что артисты и творческая интеллигенция ни о чём кроме милых частностей говорить не могут. Говоря о проблеме домашних животных, они как бы сами себя свели до статуса милых питомцев. Как старательно за тем самым столом многие пытались воспользоваться любой возможностью свести разговор к шутке. При этом, изображая независимое и вольное поведение. Как всем хотелось в этой ситуации сохранить лицо!!! А этого сделать невозможно. В ситуации разговора художника с властью это сделать практически невозможно. А премьер был самим собой. Коллеги же ещё раз убедили его в том, какое место они, да и вся наша культура занимают в жизни нашей страны. Горько всё это, обидно и стыдно!
Средневековье!
Единственно, своей реакцией на предложенный Юрием Шевчуком тост Владимир Владимирович превзошёл самого себя. Хотя, по-своему его ответ был остроумным… Но очень по-своему!
Перед тем, как писать это, послушал выступление Никиты Михалкова, которым он комментировал своё участие в Каннском фестивале и говорил о своём произведении «Предстояние». Даже непонятно, куда деваться. Ужас!
Но завтра лето. Дожили.
Ваш Гришковец.