Здравствуйте!
Сегодня в Калининграде был холодный, ветреный, но красивый день. Настоящий сентябрьский денёк. То есть были и тучи, и пролился дождик, и ветер становился то мощным и пронизывающим, то тихим, но всё же колючим. А солнце, когда пробивалось сквозь облака, и куски синего неба были такими ясными и чистыми, какие бывают только осенью. В сочетании с ветром это даёт такой эффект, который невероятно точно определил мой приятель. Он не литератор и не человек искусства… Он занимается страховым бизнесом. Видимо, именно это его занятие помогло ему научиться красоте формулировок…
Как-то он сказал про осеннюю ветреную погоду, когда пасмурно, и часто дождь, но иногда выглядывает яркое солнце… Так вот он сказал про такое солнце: «Солнце в такие дни, как головная боль». Те, кто знает такую погоду, скорее всего поймут и согласятся с этим точным и удивительно красивым сравнением.
А про московскую погоду вообще печально и грустно слушать в новостях. Про московскую погоду говорится по радио и телевидению больше, чем про всю остальную погоду огромной страны. Ну разве что дальневосточные паводки занимали много эфирного времени. Однако, паводки ещё не закончились, а московская погода снова торжествует в эфире.
До нынешней осени как-то не обращал внимания на сведения о московской погоде. Пропускал их мимо ушей. А теперь слежу и переживаю. Теперь там дочь Наташа, и я всё думаю: как же ей не повезло со своей первой осенью студенчества в Москве. Надо же! Она впервые далеко от дома, в столице, а тут по московскому региону самый дождливый сентябрь за всю историю наблюдения за погодой. И бабьего лета, сказали, не будет вовсе. Обидно! Что ж именно в этом году-то?!
Вернулся с Корфу позавчера. Там было прекрасно! Пожалуй, я впервые в жизни вырвался куда-то к морю и в тепло в так называемый «бархатный сезон». Интересно было прилететь туда, где мы провели весь предельно жаркий и насыщенный людьми июль, в середине сентября.
Летели на Корфу из Москвы. Рейс сильно задержался. За время задержки в аэропорту и в самолёте ко мне подошли несколько человек, и сказали, что решили полететь на Корфу только потому, что прочитали мои записки в этом дневнике. В смысле, у них отпуск выпал как раз на сентябрь, и они хотели поехать на море, но думали, куда бы конкретно. А прочитав мои записки, решили проверить мои впечатления на предмет достоверности самостоятельно.
Я был очень тронут и рад. При этом, ни секунды не заволновался и не засомневался в том, что хоть и невольно, но дал людям некую рекомендацию. Уверен, что им понравится.
Первое, что удивило на Корфу в сентябре – это тишина. В июле и начале августа весь остров звенит цикадами. Звенит днём и ночью. Только днём звенят дневные цикады, которые перед закатом замолкают, а где-то через часок включаются ночные. Ночных меньше, но трели их длиннее и звонче. А ещё днём им помогают многочисленные кузнечики и какие-от другие срекочущие твари. Ночным цикадам вторят сверчки и какие-то их сородичи…
В середине сентября же постоянный этот живой фон отсутствует. От этого слышнее шумы моторов лодок, гудки кораблей и клаксоны с дороги. Летом совершенно не было слышно прибоя. А тут он вдруг проявился, хоть море и было спокойным.
Осенью над Ионическим морем воздух стал совсем прозрачным. Летом в зной, в нём всегда была какая-то дымка, он был матовым у горизонта. А тут стал ясным-ясным, будто запотевшие стёкла прояснились. От этого ночные огни перестали мерцать и расплываться. От этого облака в полдень стали будто ватными, такими, которые отчётливо можно потрогать. Из-за кристальной чистоты воздуха цвет моря и неба менялся по пять-шесть раз на дню. Менялся радикально… В южном небе, оказывается, осенью происходит намного больше всевозможных событий.
При этом этот чистый воздух стал совсем приятным и даже более того. Не стало жары, а и вечерние ветерки стали такими, что их прохладными нельзя назвать. Они таковы… Затрудняюсь подобрать слово… Почти прохладные, но не прохладные, и не тёплые… Они именно что бархатные. И в этих ветерках так много запахов, которые перестали быть мощными, но стали такими же отчётливыми, как проявившиеся в чистом осеннем воздухе дали, облака и таинственные очертания островов на чёткой линии горизонта.
Людей на Корфу ещё много, но уже не тесно. Да и народ какой-то в сентябре отдыхает не шумный, не суетливый, не спешащий всё увидеть, съесть, потрогать, купить или сфотографировать. Народ в сентябре всё как-то постарше, поэлегантнее, чем в июле.
Любопытно заглянуть на Корфу зимой, когда на острове останутся только местные жители, да те, кто решил так и жить здесь среди всегда зелёных олив и кипарисов. Говорят, зимой постоянные дожди. Большинство магазинов, ресторанов и кафе закрыты. Пустуют гостиницы, апартаменты и виллы. Те, кто зарабатывает только летом и в бархатный сезон, сидят по домам или пьют кофе в кафе. Как мне сказали, корфиоты всю зиму читают книги и смотрят телевизор. От этого они такие умные. Сказал мне это, конечно, местный человек.
Вечером перед отлётом заехал поужинать в ресторан Трилогия. Если помните, я писал о нём в конце июля. Писал про хозяина, который специально ездил за козлятиной на материк, чтобы приготовить клефтико. И также писал о том, что он своими повадками и темпераментом похож на Луи Де Фюнеса в самом расцвете сил и карьеры.
Я приехал в Трилогию вечером. Он встретил меня прямо на пороге, обрадовался, и хоть ресторан был заполнен, нашёл хороший столик, усадил, расспросил о новостях, задал несколько дежурных вопросов… Он вёл себя как внимательный хозяин, который просто запомнил посетителя и рад ему, как всем людям в мире… Я уже осуществил заказ, уже выбрал вино… Он занимался другими гостями, постоянно слышался его смех… Как вдруг он подошёл ко мне и сказа: «А я всё-таки не похож на Де Фюнеса, я больше похож на Пола Ньюмана».
То, что я удивился – это слабо сказано. Я всё-таки не предполагал и не мог предположить, что то, что я пишу в этом дневнике каким-то образом дойдёт до природного грека, которого хоть я и описал в записках, но всё же он не читает по-русски.
Как выяснилось, после этих самых записок в его ресторане побывало несколько русских посетителей, которые ему сказали о том, что прочли про его ресторан в моём дневнике. А он, будучи неугомонным человеком, нашёл кого-то, кто ему перевёл мои записи.
Надо отдать ему должное, он действительно похож на Пола Ньюмана. И весьма сильно. Вот только представьте себе Пола Ньюмана поменьше ростом с мимикой и темпераментом Де Фюнеса. Трудно представить?! Если трудно, то поезжайте в город Кассиопи и проверьте сами.
Короче, вечер удался на славу. Он накормил меня, и вина налил, и закончил всё ципурой из собственных погребов. Мы оба были счастливы, так что я не очень хорошо помню, как добрался до постели. Утром самолёт унёс меня с Корфу.
Теперь я дома. До начала гастролей остались считанные дни. Дочь Наташа мёрзнет в Москве, младшие дети кто в школе, кто в детском саду. В доме тихо, а внутри меня остатки покоя и первые признаки тревоги, которая всегда со мной во всех моих рабочих буднях. Вечереет.
Ваш Гришковец.