Здравствуйте!
Еще позавчера был под снегом и дождем. Архангельск провожал довольно обильным ночным снегопадом. Проехал по северу. Замерз. Но в Москве отогреться не получается.
Все-таки для того, чтобы жить на нашем севере, там надо родиться. Легко приехать в Карелию летом и говорить о том, что красивее места в мире если и есть, то немного. Неплохо оказаться в Петрозаводске погожим осенним днем, увидеть широкую гладкую Ладогу, разноцветие осеннего карельского пейзажа, прокатиться по озеру на катере и сказать, что, мол, столицы и столичная жизнь невыносимы, что нужно все бросить, завести себе домик на берегу прекрасного северного водоема, лодку и обрести мудрость и покой. И действительно, эти камни, эти небольшие скалы, валуны и даже сам мох на этих валунах завораживающе красивы. А если выглянет осеннее солнце, то желтые березы на берегах многочисленных озер и рек, кажется, включаются, как некие торшеры. Включаются ярким желтым светом изнутри. Однако, для того чтобы там прожить целый год, а потом еще и еще, все-таки там нужно родиться, чтобы долгая, тягучая, темная и ветреная зима, не менее ветреное, прекрасное, но совсем не знойное и не ласковое лето входили в то, что называется с детства знакомым, родным, и, несмотря ни на что, любимым. А туристическое умиление или короткий истеричный восторг ненадолго приехавшего не позволят пережить недели затяжных дождей, месяцы низкого, беспросветного неба и провинциальную тишину… То есть Петрозаводск мне очень понравился, я пробыл в нем два дня, и уезжая, думал, что с удовольствием провел бы еще дня три-четыре. (улыбка)
А вот в Мурманске я был в первый раз со спектаклем. Мне почти ничего не удалось посмотреть. Прибыли мы в Мурманск в день празднования Дня Города, захватили окончание концерта по случаю этого праздника, и как-то сначала взгрустнулось. Концерт проходил прямо перед гостиницей, в которой мы жили, завершала концерт, как главное событие праздника, певица из столицы Жанна Фриске. А в Мурманске было холодно, ветрено, выступала столичная звезда без огонька, хотя не зная глубоко ее творчество, я не могу сказать, есть ли у нее вообще огонек. А огонек Мурманску, особенно холодным вечером, был необходим. Да и как-то поскупились городские власти, могли бы порадовать горожан чем-то подороже… Зато потом мурманчане согрелись самостоятельно по разным заведениям, и согревались разными способами практически до утра.
Я исполнил в Мурманске «Как я съел собаку». Я очень давно этого хотел, и получилось, что хотел недаром. На меня на самого сам спектакль произвел большое впечатление. Я давно не получал такой мощной отдачи из зала. Особенно мощная волна тишины и внимания накрывала меня, когда я говорил в спектакле о гибели моряков и о чем-то сугубо флотском. Это и понятно. В зале было немного людей, которые не были бы так или иначе связаны с морем. Теперь непременно, или, я бы даже сказал, обязательно, хочу еще в этом сезоне приехать в Мурманск с любым другим спектаклем, только для того, чтобы еще раз встретиться с этой публикой. И совершенно необязательно исполнять следующий спектакль про флот. Просто я понял, что люди там действительно умеют не только слушать, но и слышать. В какие-то моменты в зале возникала не просто тишина, а затаенность.
А вот Архангельск изменился за последнее время не очень. То есть он, конечно, местами изменился и стал чище и освещеннее, но где-то исторические деревянные здания совсем рухнули, или им помогли рухнуть, а где-то на месте деревянных двухэтажных старых домов, которые, пусть в качестве морщин, но составляют лицо этого города, появились нелепые уродцы, которые скорее похожи на следы отвратительной пластической хирургии на том же лице. Про Архангельск говорить много не буду, поскольку у меня с ним сложилась какая-то особенная связь, мне эта связь сама не очень понятна, но именно по ее причине я героя романа «Асфальт» сделал архангелогородцем. На самом деле, целыми кусками и особенно промышленными окраинами, Архангельск напоминает мне мой родной город. В некоторых местах Архангельска или Кемерово даже старожилы не смогут понять, в каком именно городе они находятся. Разве что по запаху…
Сезон только начинается, и с самых первых спектаклей чувствую, как появляются в них новые фразы, новые акценты, новые смыслы. А как же иначе? Мы же вместе со спектаклями повзрослели, а с какими-то спектаклями и постарели еще на год. Смотрю я сейчас в окно на забрызганную дождем и усыпанную мокрыми желтыми листьями Москву и в первый раз с последних июньских гастролей думаю про себя: «Скорее бы домой».
Ваш Гришковец.