Здравствуйте!
Как же утомляет этот предновогодний психоз! Я отчётливо вижу, что он год от года усиливается. И хоть я в этом году из-за усталости и простуды в нём совершенно не участвую, но чувствую его всеми органами чувств и не только. Все мои знакомые, коллеги, приятели и друзья, а также родственники… Все уже устали от предновогодней гонки, от подтягивания каких-то хвостов. Все хотят в результате в конце года поставить если не точку, то хотя бы внятную запятую в делах. Все куда-то бегут за подарками, ужасно волнуясь и страшась позабыть кого-нибудь и, разумеется, забывают самых близких и родных. Все в этой предновогодней беготне мешают друг другу… Мы же мешаем друг другу в предновогодние дни! Мы создаём друг другу пробки, толпы и очереди в магазинах. Заряжаем друг друга той самой невыносимой суетой, раздражением и даже гневом. Мы поднимаем ажиотаж и подстёгиваем, подгоняем друг друга в этой самой новогодней гонке… Усталость, я бы даже сказал, измождённость звучит в голосах моих друзей, коллег, приятелей и пр. И никто никакого чуда и даже настоящей радости не ждёт. Кроме детей, конечно! Дети, конечно же, ждут и радости и подарков и чуда.
И вот про чудо я хочу немножко вам рассказать. Но про чудо не новогоднее, а недавно со мной произошедшее. Полтора месяца назад мне позвонили и сказали, что 19-го декабря сего года в Москве в театре имени Вахтангова будет вечер Инны Михайловны Чуриковой, на котором ей вручат некую «Хрустальную Турандот» и будут чествовать. Также мне сказали, что она лично очень хотела бы видеть меня не только в качестве гостя, но и услышать какие-то слова со сцены. Как вы можете понять, в подробности я не вдавался, а просто сразу же согласился. С Инной Михайловной мы никогда не общались, а только однажды я был ей представлен. Это было давненько. Но и, конечно, я снимался у её мужа, великого режиссёра Глеба Панфилова в маленькой роли в фильме «В круге первом». Наверняка она об этом знала. И вдруг, эта непостижимая актриса приглашает меня выступить на своём вечере!…
Я сразу же разволновался и постарался подготовить короткое и внятное выступление, понимая сие приглашение, как высокое доверие и высочайшую же оценку моих работ.
Выступающих на том вечере было много и все они были знаменитые и все они, кроме студентов и молодых артистов, которые выступали группой, были много старше меня. Я вновь ощутил себя мальчишкой новичком. Люблю это ощущение, потому что всё же оно будет со мной не бесконечно (улыбка).
Мероприятие длилось больше четырёх часов. Меня пригласили на сцену, когда все участники и особенно зрители, должны были сильно устать. За почти три часа ожидания своего выхода я успел несколько раз переволноваться и взмокнуть, затем успокоиться и высохнуть и даже подремать. Со мной в гримёрной спокойно и многоопытно ожидали своего выхода Сергей Никитин с гитарой. Оба были безмолвны… А те, кто выходили на сцену и обещали говорить по три минуты, отчего-то забывали обещания, их прорывало и они доходили то, как Вениамин Смехов до чтения стихов Пригова, то, как Хазанов, до рассказывания старых еврейских анекдотов. И если бы не Инна Михайловна, которая не уходила со сцены и всё блестяще комментировала, то уснули бы все без исключения. И не потому что были не остроумные высказывания, а просто всё было очень долго. Когда мне сказали готовиться и я пришёл за кулисы, на меня с тоской посмотрели режиссёры и помощники режиссёров, видимо вспомнив мои двухчасовые монологи. Но я пообещал твёрдо три минуты. Уложился железно.
Я вышел на сцену и сказал приблизительно следующее: У меня есть подарок Инне Михайловне и предложение ко всем собравшимся (в руках я держал римскую копию греческого изображения бога Кайроса, которая представляет из себя обнажённого юношу). Вот мой подарок: это изображение бога Кайроса. Это очень редкое изображение, поскольку бога Кайроса редко не только изображали, но и даже упоминали в мифологии. Почему? А потому что он считался богом счастливого мгновения жизни. А стало быть, его видели далеко не многие, да и те чаще всего однажды. Я его хочу подарить великой актрисе Инне Чуриковой, потому что благодаря ей, я могу ощущать свою жизнь, как затянувшееся счастливое мгновение. Бога Кайроса живьём я не видел, а вот Инну Чурикову на киноэкране и в театре видеть мог и не раз. А ещё благодаря техническим средствам я могу пересматривать её кинороли столько раз, сколько захочу. Конечно же, для истории моя жизнь — миг, но в этом миге с самого детства присутствовала и присутствует великая Чурикова (на этих словах я подарил Кайроса Инне Михайловне и продолжил). А Инна Чурикова на экране и на сцене – это, конечно же, чудо! И в данном контексте слово «чудо» не метафора. Чудом мы называем то, чему нет никакого объяснения. А тому, как существует в кино и на сцене Чурикова, никакого объяснения нет. Можно пересматривать её роли много-много раз и всё равно совершенно непонятно, как она это делает. Я лично не понимаю, никто не понимает… Здесь речь не идёт о школе, опыте, технике и прочем. Мы знаем артистов, обладающих высочайшей техникой, школой и даже мастерством. Они перевоплощаются до неузнаваемости каждый раз, играют кого угодно с гримом или без. И мы можем восхищаться, понимая, что видим очень сложный для исполнения фокус. А Чурикова – чудо!
Я думаю, не случайно слово «чудо» и Чурикова начинаются одинаково. В связи с этим я хотел бы предложить собравшимся начать употреблять слово «Чурикова» как некий профессиональный театральный термин. То есть, с маленькой буквы. Значением этого термина была бы невероятная точность сценической работы, максимальное, бескомпромиссное и самоотверженное погружение в создаваемый образ, абсолютно документальное жизнеподобие, глубочайшее знание жизни и проникновение в жизнь же. Если мы примем такой термин, то в какой-нибудь газете через короткое время мы сможем прочесть статью какого-нибудь театрального критика про какую-нибудь театральную премьеру и наверняка найдём в той статье подобные слова: «В недавно состоявшейся в таком-то театре такой-то премьере во время второго акта такая-то актриса на две минуты смогла достичь состояния чуриковой» или «Несмотря на бенефисную роль, многочисленную смену костюмов и огромное количество трюков актёр такой-то за весь такой-то спектакль даже и близко не подошел к состоянию чуриковой».
Инна Михайловна! Вы великая актриса и вы сделали и продолжаете делать нашу жизнь таковой, что мы знаем, что в нашей жизни было и есть чудо!
Вот такие я сказал слова. Хотел, чтобы и вы их тоже прочли, потому что я, действительно, уверен в том, что сказал.
Нам осталось продержаться в этом году совсем немного. Удачных вам покупок, а также желаю успеть сделать задуманное.
Ваш Гришковец.