Монолог концерт «Порядок слов»

смотреть фрагменты на YouTube

30 января 2010

Здравствуйте!

Вчера исполнилось 150 лет со дня рождения Антона Павловича Чехова. Очень хорошо помню, как и каким образом он появился в моей жизни. Я учился в третьем классе, и мы читали письмо того самого Вани Жукова тому самому дедушке. А потом мы дожны были написать сочинение. Тема сочинения была такая: как бы дедушка ответил внуку, если б получил письмо. Я хорошо помню, что мне поставили за моё сочинение трояк. Я пытался в сочинении изобразить то, как может говорить, на мой взгляд, деревенский человек. Особенно учительницу возмутило то, что дедушка в моём сочинении на Ванины жалобы по поводу того, что его хозяйка рыбьей мордой тыкала ему в лицо, за то что он не правильно чистил рыбу, написал внуку приблизительно следующее: «А на хозяйку ты не серчай. Она тебя плохому не научит. Это тебе наука на всю жизнь.» Учительница отругала меня и порекомендовала внимательно относиться к тем рекомендациям, которые она даёт для написания сочинений.

Помню, тот Чеховский рассказ и рассказ «Спать хочется» так меня потрясли! Мы тогда жили с родителями в общежитии, и они очень много работали. А вокруг общаги были только котлованы с набитыми сваями, да стройки. Грязь непролазная. А потом ударила лютая зима. И родители с осени меня оставили на «продлёнку», т.е. мне нужно было с утра и до самого вечера оставаться в школе. А я изнывал от школы, я хотел бежать из неё после последнего урока стремглав. Мне невыносим был сам школьный воздух, цвет школьных полов и стен, невыносима была школьная еда и школьная форма. Я очень страдал. Каждый день я придумывал обращение к родителям. Я хотел убедить их в том, что не надо меня оставлять в школе на весь день. Но всё никак не получалось. То я начиная им что-то говорить, сбивался и просто плакал от отчаяния,то у них не было времени меня выслушать. Но прочитав Чеховский рассказ я вдруг ощутил такую поддержку, такое сочувствие лично мне, что сел и написал письмо родителям. Письмо они не прочли. Удивительным образом они сами почувствовали, что мне плохо и забрали меня с «продлёнки». Но письмо — то я написал. Чехов подсказал мне это!

Когда я начал работу над текстом «Как я съел собаку», первым был написан эпизод про утро перед школой и поход туда. Я конечно же вспоминал и обращался к Чехову… Я получал и получаю очень много записок, писем, или мне коротко говорят люди при встрече о том, что после того, как они увидели и услышали этот фрагмент, перестали утром дёргать своих детей, стараются будить их по возможности нежно, не подгонять и не кричать на них утром перед тем, как отправлять их в школу. И происходит это только потому, что они вспомнили, как им самим было плохо. Если бы тогда Чехов меня не поддержал, если бы я не почувствовал со стороны взрослого человека понимание меня и сочувствие мне, вряд ли сегодня мне удалось бы написать что-нибудь хоть сколько-нибудь стоящее.

Вчера в Таганроге в доме Чехова президент встречался с театральными деятелями. Нелепое было мероприятие. Как бы, наверное, Антон Павлович посмеялся бы не только глядя, но и слушая то, что там происходило. А ещё он был бы самым молодым участником этой встречи. Видели, как удивился Медведев, когда ему сказали, что ежегодно театры посещают тридцать миллионов человек? Он даже выразил своё изумление. Сказал, что не ожидал такой цифры. Конечно! Такая цифра! Какой же бред творится в стране! Врут уже везде и во всём. Такое ощущение, что наши престарелые театральные деятели отчитывались о проведённых выборах. Тридцать миллионов! Что они хотели этим сказать? Что у нас каждый пятый в стране посещает театр? Смешно! Эта цифра нелепо завышена, даже если посчитать не количество людей, посетивших театр, а некие человеко-часы, проведённые людьми в театрах, а также посчитать всех несчастных школьников, которых принудительно, табунами, до сих пор водят на спектакли по произведениям школьной программы. И всё это ещё говорилось в доме Чехова! Нашли бы какое-нибудь другое место для таких заявлений.

Самым трогательным на этой встрече было высказывание, а точнее, попытка высказаться о возрасте Чехова, которую предпринял наш президент. Он сказал, что его поражает тот факт, что Чехов умер в 44 года. Дмитрий Анатольевич сказал, что мне не верится… А потом он растерялся и было видно, что он хочет сказать, что вот он уже старше Чехова, а Чехов — он ЧЕХОВ, а он, Дмитрий Анатольевич, он …… Но не получилось у него это сказать, не смог завершить фразу, не решился, запутался. Я даже где-то посочувствовал ему.

Мне очень нравится небольшой памятник Чехову в городе Томске. Дело в том, что когда Антон Павлович ехал на Сахалин, он побывал в Томске. Чехов написал о Томске крайне неприятные слова. Написал, что там всё плохо, еда плохая,грязно и так далее и и тому подобное. Томичи ответили ему по достоинству. Они сделали небольшую бронзовую скульптуру. Чехов маленький, смешной, стоит босиком в медной луже, держа зонтик в руках за спиной. И весь-то он какой-то жалкий и нелепый. Мне очень нравится то, что Чехов, любимый, прекрасный и даже великий, спустя многие годы позволяет к себе такое отношение. Он всей своей жизнью и своей литературой, своим образом допускает свободное и живое отношение к себе. Он не бронзовеет даже в бронзе.

А на встрече с президентом не было ни одного молодого театрального деятеля, даже ровесников Чехова не было. И всё это — та самая фальш, которая совершенно была не возможна для юбиляра.

Однажды в одной очередной дискуссии на тему адресности искусства и на тему жёсткой и прямолинейной псевдодокументальности современной драматургии и кино я, в качестве аргумента, воспользовался метафорой, хотя делаю это крайне редко. Я сказал тогда: «Знаете, а Чеховский Ваня Жуков, в своём письме написал очень сильный текст. Его текст содержит и боль, и страдание. Этот текст душераздирающий. Вот только Ваня адреса не знал. А Чехов знал».

Когда я учился в третьем классе, я получил первое письмо от Чехова. Думаю, что оно пришло точно по адресу. И как много людей его послания получили. Разные послания. И сколько ещё получат. И все эти посланя адресны и они всегда личные….

Ваш Гришковец.

28 января 2010

Здравствуйте!

Со вчерашнего вечера Калининград заваливает снегом. Беcпрерывно снег валит и валит. По городу не проехать, да и практически не пройти. Ветер порывами, и в свете фонаря под окном снег чертит острые диагональные полосы. Не помню такой зимы в Калининграде. Не припоминаю. Не было такой при мне.

Вчера мне сообщили, что практически все билеты на спектакль, который состоится в Калининграде 15 февраля проданы. Чертовски приятно. Вот только я не побеспокоился о билетах для друзей-приятелей. Придётся что-то выдумывать. Но уже ясно, что будет аншлаг. Здорово! Для меня это особо приятно, как для калининградца. А друзей как-нибудь пристрою. Как сказал один старый, выдающийся театральный администратор, с которым я был знаком и которого теперь нет в живых… Когда-то он работал администратором в Одессе, а потом трудился в Москве. Так вот, однажды на аншлаговый спектакль мне понадобилось пристроить приехавших из Кемерова стариных друзей, а их нагрянуло аж 8 человек. Старый администратор сказал: «Даже не знаю, что делать? Женечка, театр же не резиновый, но резиновый». Он конечно же нашёл места (улыбка).

Вчера убрали ёлку. В комнате сразу стало просторно и буднично. Лёва (собака) всё-таки доканал подъёлочного Деда Мороза. Мы проглядели дедушку. Первым делом Лёва сорвал с него шапку и обнаружилась лысина. После этого мы не стали отбирать добычу у Льва. Он его пару дней азартно терзал, обмусолил и бросил. Теперь ему нужна другая жертва. Новый год окончательно закончился в нашем доме.

А ровно год назад не стало нашего Макса. Макс не проявлял интереса к игрушкам и вообще был строгий, молчаливый и мужественный. За прожитый год стало отчётливо ясно, что он незаменим и незабываем. Лёва другой, хоть и той же породы. Лёва трусоват, многословен, суетлив, но при этом ласков и нежен. Категорически не хочет взрослеть и остаётся ребёнком, стараясь наше недовольство после своих провинностей немедленно свести в шутку. Хитрый, собака.

Активно работаю, каждый день пишу. За этот год уже исписал две ручки. Заканчиваю третью. Пьесу «Осада» представлю вам для чтения, думаю что в понедельник. Вот такие пироги.

Не в тему (хотя темы никакой и не было): мне тут на днях сказали шутку. Шутка детская, но уж очень она меня порадовала. «Папа Карло приделал Буратино вместо одной ноги колесо и пошло-поехало».

Как-то так и живём (улыбка).

Ваш Гришковец.

25 января 2010

Здравствуйте!

В качестве эпиграфа (не знаю, откуда эта шутка, мне её кто-то рассказал): парень из промышленного города, из крайне неблагополучного района, из ужасно неблагополучной семьи, из абсолютно агрессивной среды… проявил характер и волю и закончил свою районную школу с золотой медалью. А спился уже в Оксфорде.

Специально сегодня посмотрел по телевизору одну серию сериала «Школа» производства первого канала и режиссера В. Гай Германики. (Совершенно уверен, что это псевдоним, поэтому в дальнейшем буду называть режиссёра этого фильма ГГ. Что-то язык не поворачивается выговаривать такое имя, да и писать его долго. Такое имя гораздо больше подходит не юной барышне, а среднего размера круизному судну.) Ещё я прочёл два интервью ГГ и посмотрел документальный фильм «Девочки», а с её работой «Все умрут, а я останусь» я ознакомился раньше. Я сделал это только для того, чтобы быть убеждённым и подготовленным к тому, что скажу ниже. Уверен, что не зря потратил время, т.к. выход пресловутого сериала — событие не рядовое.

Сразу хочу сказать, что о художественных или антихудожественных достоинствах и недостатках этой работы ГГ говорить не стану. Они меня совершенно не интересуют. Меня интересует сам феномен приглашения ГГ для работы первым каналом, сам факт того, что молодой режиссёр нового российского кино согласился на такую работу и что ЭТО оказалось на наших экранах на первом канале, да ещё по два раза в сутки в первый раз в 18.20, когда дома только дети и пенсионеры, а в другой раз после одиннадцати. Если бы этот сериал вышел бы на другом канале, хоть на НТВ или на канале «Звезда», про ТНТ и РенТВ я даже не говорю, вряд ли кто-нибудь о нём говорил всерьёз, и вряд ли он был бы замечен такой широкой общественностью. Но он вышел на Первом канале. А ещё он, собственно, Первым каналом произведён. Так что, говорить есть о чём. И лично для меня то, что это случилось, является большим и очень показательным событием.

Конечно, ничего нового, современного и даже хоть сколько-нибудь самостоятельного с точки зрения художественного содержания, стиля и способа ГГ в своих работах не демонстрирует. Ни в одной. Остро социальные волны в искусстве возникали и будут возникать. И всегда те, кто эти волны поднимают, ощущают себя остро современными новаторами, открывающими глаза человечеству на то, в чём человечество погрязло. В каждом времени такое искусство имеет свои особенности, но они весьма незначительны. Кто-то может вспомнить «Маленькую Веру» и массу постперестроечных фильмов. Но я не хочу углубляться в столь давнюю историю.

Десять лет назад на моих глазах зарождалось то самое явление, которое сейчас называется «новая драма». Я участвовал в этом зарождении и очень быстро от него откололся. Тогда из Лондона в Москву приезжали представители театра «Ройял корт» и рассказывали молодым и не очень молодым российским драматургам и режиссёрам о технологии так называемого документального театра. Они рассказывали, как можно создать пьесу и спектакль на основе интервью и фактических событий. Сам же «Ройял корт» к тому моменту в этом сильно преуспел. Из этих семинаров потом вырос театр «ДОК», через эти семинары и через этот театр прошло большое количество авторов разного уровня дарования. Я был первым из тех, кого «Ройял корт» пригласил к себе для обучения. Я ездил в Лондон, ужаснулся на месте тому, чем занимается этот театр, сразу же увидел значительный вред для нашего контекста в предложенной англичанами модели, и больше никогда не сотрудничал ни с «Ройял кортом», ни с «новой драмой».

Почему я об этом говорю? Потому что ГГ и многое из того, что делается в сегодняшнем «независимом» российском кино связано с теми самыми событиями. Я не хочу сказать, что именно десять лет назад в Россию занесли то самое, а до этого у нас ничего подобного не было. К тому времени в Екатеринбурге успешно и прославленно трудился Николай Коляда, и его ученики к тому времени сами во всю творили. И до Николая Коляды было немало людей, работающих в остро социальном ключе. Но раньше у авторов были совсем другие причины и иные смыслы. В том, что они делали часто был поступок или хотя бы признаки такового. Но десять лет назад….

Десять лет назад я приехал в Лондон и увидел прекрасный, небольшой театр «Ройял корт», который стоит в самом центре района Челси, на Слоуни скуэа. Это в высшей степени дорогой и буржуазный кусок Лондона. И вот в этом театре шли спектакли, рассказывающие жизни спальных районов, о заблудших гомосексуалистах, о беспросветных мелко-мелко буржуазных устремлениях низов, о бессмысленной жизни наркоманов из убогих пригородов английской столицы. Весь этот ооочень буржуазный театр с таким репертуаром выглядел для меня, как издевательство над искусством, а главное над теми задачами, которые призван ставить перед собой художник. Вернувшись из Лондона я говорил об этом, но этого никто не хотел слышать. И я понимал, что всем хочется поехать в Лондон, и хочется поехать на международные фестивали, и хочется быть замеченными «Ройял кортом», а для этого нужно делать что-то соответствующее.

Меня в самом деле всегда удивляло то, что огромное количество писателей, драматургов, режиссёров театра и кино делают те произведения, герои которых никогда эти произведения не увидят. Никогда герои фильма ГГ «Все умрут, а я останусь» не увидят это кино. Потому что её героини смотрят совсем другие фильмы. Да что там ГГ?! Герои пьес и фильмов куда как более талантливого Вани Вырыпаева или Сигарева — тоже никогда не увидят их фильмов и спектаклей. И книжек не прочитают. Потому что не читают они книг и в театр не ходят. Большинство тех произведений, о которых я говорю, были довольно сильными, но совершенно безадресными, т.е. по сути бессмысленными высказываниями.

Но тем не менее, вся такая литература, всё такое кино и такой театр изображали гордую позицию настоящего искусства, не пытающегося понравиться. И со своей этой гордой позиции такое искусство и его авторы заявляли о бескомпромиссности, о глубоком знании жизни и утверждали, что у них есть особое право, по причине той же самой независимости и бескомпромиссности, об этой правде жизни говорить. В середе таких авторов регулярно появлялись свои герои. Т.е. люди, наделённые серьёзным талантом, и как правило имеющие непростую судьбу. Их непростая судьба обязательно становилась достоянием общественности и работала на особое доверие к этим героям. Я совершенно убеждён, что у ГГ есть очень непростая история её судьбы. (Ничего про неё не знаю, и как её по-настоящему зовут тоже.) Про всех этих героев говорили: «А знаешь, какая у него (у неё) судьба. Он (она) может, он (она) знает», — и уважительо качали головами. Странное дело, когда люди узнают о трудном детстве Романа Абрамовича и о том, что он сирота, качают головами приблизительно так же.

Так вот, всё это гордое искусство постепенно оперилось. Появились вполне значимые, весомые фестивали, появился театр «Практика».По сути самый влиятельный кинофестиваль «Кинотавр» обслуживает интересы именно такого искусства. Ваня Вырываев снимает кино с более чем трёхмиллионным бюджетом и угублённо занимается богоборническими вопросами. Братья Пресняковы давно стали персонажами, которые готовы написать что угодно и кому угодно, и имеют более чем буржуазные гонорары. Многие и многи люди, прошедшие через «новую драму» пишут сценарии для безобразных сериалов и работают в разном качестве на том самом телевидении, которое ненавидят. Но тем не менее, всё это иак называемое «честное искусство», все эти бескомпромиссные художники по-прежнему считают себя андеграундом, альтернативой и подлинными защитниками новой духовности.

Но несмотря на всё это герои их произведений с самими их произведениями пока не встречались. И вот они встретились! На экраны вышел сериал «Школа». Гай Германика сама не понимает того, что сделала. И наверное Константин Львович Эрнст не до конца понимает то, что ему удалось сделать. А случилось следующее: всё это самое независимое искусство, о котором я здесь говорил, породило попсу!!! Попсу плоть от плоти свою.

В своём интервью ГГ заявляет две взаимоисключающие вещи. Привожу её слова не дословно, а по смыслу. Она говорит, что в «Школе» представлены только жалкие кусочки той жуткой действительности, которая есть на самом деле. А потом тут же говорит о том, что её фильм — это не документ, а это художественное произведение, и к нему нельзя относиться, как к документу. Пусть ГГ разберётся, имеет она дело с действительностью или с художественным. Но сначала пусть она поймёт гораздо более важную вещь: когда она выпускала свои документальные фильмы и фильм «Все умрут, а я останусь», она могла рассчитывать на тонкое понимание фестивальной и просвещённой публики, где грань между действительностью и художественным. Она могла рассчитывать на внимание к её художественному методу, к её художественному осмыслению эпохи, к её концепции нового героя и прочему. Но она сняла сериал для первого канала, и она может забыть о той своей публике, к которой привыкла. Её фильм занял место, которое привычно занимали совершенно другие зрелища. И должна быть готова к буквальному восприятию того, что сделала.

Не знаю, готова ли она к этому или нет, но сделала это она по заказу Первого канала, и сделала так, как нужно было первому каналу, т.е. так, как можно по первому каналу показывать. В итоге, сильно выхолощено, упрощённо, т.е. попсово. Хотя, со всеми присущими ГГ псевдодокументальными приёмами.

Зачем нужно было это Константину Львовичу, я не совсем понимаю. Но он должен гордиться своей победой. Много лет назад он определил для КВНа выступление на ОРТ, как олимп, куда нужно добраться. Но для того, чтобы выступать на этом Олимпе нужно было пойти на все возможные компромиссы. КВН пошёл на это. Легко и с радостью, подстраиваясь под стандарты и требования Превого канала. То же самое произошло с лихими и казалось бы совершенно безбашенными камедиклабовцами. Я не мог себе представить, что Константину Львовичу удастся создать условия для приручения «независимых и бескомпромиссных». Но он смог!!!

По сути дела, то самое «независимое искусство», о котором я говорил, которое, конечно, уже давно приобрело все признаки мейнстрима, с лёгкой руки Гай Германики мейнстримом становится. Мне удивительно это наблюдать, я этого не ожидал. Но ГГ лишила многих моих оппонентов возможности упрекать меня в компромиссности, позитивизме, благодушии и соглашательстве. Смотря сегодня сериал «Школа» я ощутил себя снова одиноким новатором, непричастным к мейнстриму (улыбка). Но само культурное значение выхода этого сериала, я думаю, нам ещё предстоит оценить.

Буквально два слова о самом фильме:…. Сделано лихо. Я удивлён тому, что Валерия Гай Германика — точно трудолюбивый человек и весьма способный. Во всяком случае, она точно выполняет сериальную задачу, т.к. внимание зрителей нужно удержать на протяжении шестидесяти серий. Тут нужна изворотливость ума, дисциплина и трудолюбие. Больше одной серии смотреть не стану, т.к. всё понятно. Вообще, вся проблематика, тематика подобного искусства — она как тупикова, так же и бесконечна. Художественная задача этого фильма невероятно элементарна. Меня всегда удивляло, как художники могут ставить перед собой столь примитивные задачи. Этим ГГ мало отличается от многих своих коллег.

Главным героем фильма, конечно, является она сама. Я думаю, что она не станет от этого отказываться,т.к. внятно это заявляет. Я уже давно понял, что факт жизни имеет малое значение, важнейшее значение имеет отношение к этому факту. Самым страшным(не в художественном смысле) и отталкивающим в работах ГГ, является её отношение к жизни. ГГ видит её таковой и радуется тому, что жизнь такая. Я надеюсь, что в этом ещё очень много юношеского, т.к. её радость, возможно, связана с тем, что ей по-юношески кажется, что она всё в этой жизни уже понимает. И каким бы отвратительным не было это понимание, само полное понимание часто доставляет неумным или совсем молодым людям большую радость.

Я о достоинствах фильма или о его недостатках практически ничего не сказал. Простите,но наверное сказал о случившемся довольно специально. Т.к. нахожусь в контексте. Сказал много, но далеко не всё, что мог. Тем, кто не понял, о чём я говорил, приношу свои извинения. Ну а тем, кто понял, согласны они со мной или не согласны, спасибо (улыбка).

Ваш Гришковец

24 января 2010

Здравствуйте!

Что-то затянулись морозы. Не припомню такой длительной и стабильно морозной зимы в Калининграде. Это уже двенннадцатая моя зима на восточно-Прусской земле. Такой холодной и снежной не припоминаю. Конечно, сибирякам местные морозы могут показаться смешными и даже, скорее, покажутся оттепелями, но для местных жителей то, что происходит — это сурово. Сегодня ночью, например было минус 21! А я вот понимаю, что в моём гардеробе нет соответствующей ни обуви, ни одежды (улыбка). Зато красиво, солнечно, небо голубое… И поскольку во многих старых немецких домах печное отопление — это не элемент дизайна, трубы выпускают из неба дым, какой дети обычно изображают в виде спиралей, рисуя домики. А по детским представлениям у дома всегда должна быть труба.

Сыграл в Москве первые в этом году спектакли и поспешил домой. В ближайшие два дня закончу предварительную редакцию пьесы «Осада» и выложу её для вас, как и обещал. Правда, она будет с опечатками, ошибками, т.к. корректура ей только предстоит. Но читать будет можно. Да и ошибок с опечатками будет немного.

В четверг у меня произошло тихое, но очень серьёзное событие. В четверг я сыграл в спектакле «Дом», поставленный Иосифом Райхельгаузом в театре «Школа современной пьесы». Эту пьесу мы написали с Аней Матисон, так что можно сказать, что я играл в своей пьесе. Исполнил роль, которую сам выбрал для себя. Сыграл я персонажа по фамилии Савёлов (это для тех, кто читал пьесу или станет её читать), т.е. самого богатого друга главного героя… В чём же заключается событие? Дело в том, что я в первый раз в жизни играл в театре как актёр в актёрском ансамбле, исполняя роль вполне определённого персонажа с социальными признаками и функциями, имеющего имя и фамилию. Да ещё, к тому же играл в спектакле, который поставил другой режиссёр, а не я сам. Т.е. только после этого спектакля я могу говорить о том, что теперь я театральный актёр, потому что прежде я выполнял какие-то другие задачи, исполняя собственные тексты в основном в моноспектаклях мною же и поставленных. И должен сказать, что мой дебют состоялся в очень хорошей команде. В первом же своём спектакле я сыграл вместе с Альбертом Филозовым, Еленой Санаевой, Татьяной Веденеевой и другими отличными актёрами. Вот такие пироги! (улыбка).

Все три лня, пока был в Москве, так или иначе натыкался на вопрос про сериал «Школа». Мне позвонили журналисты больше чем десятка изданий либо с просьбой отреагировать на это произведение, либо принять участие в дискуссии, либо дать свою оценку… А также многие мои знакомые и приятели интересуются моим отношением к этому сериалу. В новостях и газетах я также наблюдаю активное обсуждение продукции первого канала. Я пока не видел ни серии, а из тех весьма эмоциональных и многочисленных высказываний, которые слышал и читал ничего не могу понять. Ясно одно, что Константин Львович Эрнст одержал значительную очередную победу. Он наверняка сейчас потирает руки и радуется тому, как ему удалось встряхнуть общество, потому что, конечно, это именно он его встряхнул, а никак не авторы фильма. Я понял, что мне чертовски любопытно. Постараюсь на днях посмотреть, что это за «Школа». Думаю, что одной серии будет вполне достаточно, чтобы уловить суть явления, которое так взбудоражило страну.

Всех студентов и всех Татьян с наступающим праздником. Хороший праздник. Помню, что мы как-то очень весело его отмечали. Завидую тем(ктоме Татьян), кто по праву считает этот праздник своим, т.е. студентам.

Ваш Гришковец.

20 января 2010

Здравствуйте!

Вчера сыграл первый в этом году спектакль. День в Москве стоял удивительно красивый. Москва была действительно златоглавая. Сверкали купола и в холодное чистое небо поднимались толстые белые клубы пара от каких-то теплоэлектростанций. Редко в Москве бывает такая красота. Хотя Москва навалилась после месяца тихой калининградской жизни и вдумчивой застольной работы всей своей тяжестью. Она навалилась даже гнетущим обилием неприятных лиц с афиш и плакатов и разноцветием плохой рекламы, которой в Москве, конечно, невыносимое количество. Просто за месяц сильно отвык. Наверное, живущие в Москве люди уже не замечают этого, да и я через пару дней не стану замечать. Но пока давит и бросается в глаза.

Вчера встречался перед спектаклем со своими знакомыми из Перми. В частности, со своей ровесницей, у которой в «Хромой лошади» погибла дочь двадцати одного года от роду. Видно, что моя знакомая живёт сейчас в каком-то другом мире. Она устала от горя и приехала в Москву, чтобы вырваться из города, который, видимо, всем напоминает об утрате. Я смотрел за ней и видел очень уставшие глаза, которыми она оглядывается по сторонам и пока совсем не может войти в тот мир, который уже забыл об этой трагедии. В мир, который не очень-то эту трагедию и переживал. Мы разговаривали, пили кофе, разумеется ни словом не обмолвились о произошедшем. Но я видел как человек постоянно уходит куда-то в себя и пока совершенно не понимает как жить дальше.

Вчера я играл спектакль, а перед началом вспоминал как ровно десять лет назад, в начале двухтысячного года я мыкался по Москве в поисках возможности сыграть хоть иногда свой спектакль «Как я съел собаку», радовался любому случаю и готов был играть для любого количества людей, в любом, даже совсем крошечном зальчике. Десять лет прошло. Я помню с каким скепсисом и недоверием я выслушал слова Ельцина, когда он перед уходом извинялся перед гражданами России. Он приносил тогда свои извинения. Он просил прощения за ошибки, за неверные действия, за тяжёлые и непонятные годы. Я помню, что я не особенно верил его словам. А сейчас я понимаю, что таких слов мы ни от кого не дождёмся. За эти десять лет всё страшно поменялось и нет у тех людей, которые руководят сейчас страной не то что слов или желания извиниться, но нет и чувства вины за происходящее. Как же так случилось?!

Я, пока мы пили кофе перед спектаклем с моими знакомыми из Перми, постоянно думал какие я могу найти слова утешения и никаких не нашёл. Я только постарался вчера, зная, что в зале сидит моя знакомая, потерявшая совсем недавно своего любимого ребёнка, сыграть этот спектакль не так трагически, как играл его до этого — осенью и в начале зимы. Я хотел, чтобы этот спектакль вчера прозвучал примиряюще. Чтобы в нём было примирение с жизнью и какое-то смирение. Но у меня не получилось. Я понял, что мои попытки найти это смирение и примирение звучат ещё более трагично, чем раньше. Я понимаю, что не могу примириться с тем, что происходит в моей стране и с тем, как живёт моя Родина. И при этом совершенно не знаю что делать и как про это говорить. Ну что ж, буду об этом думать, буду искать слова. А ещё буду искать ту интонацию, которую необходимо найти, чтобы быть точным в сегодняшнем изменившимся до неузнаваемости мире.

Ваш Гришковец.