Кемерово — odnovremenno.com

27 февраля.

Здравствуйте!

Когда-то, двадцать лет назад, я уезжал из Сибири, из Кемерово в Калининград, и раздал или просто оставил в родном городе все меховые шапки, меховую верхнюю одежду, обувь на меху и подштанники.

Уезжая, я заявил всем и самому себе, что за тридцать два года жизни в Сибири я достаточно намёрзся и больше настоящую тяжёлую зимнюю одежду и обувь носить не буду. Для меня отныне будут существовать только шляпы, кепки, длинные шарфы, демисезонные пальто и куртки, тонкие перчатки и обувь без утепления. Я расставался с родными морозами навсегда.

Как-то в повести «Реки» я написал о том, что удивлялся иностранцам, которые в сильные морозы могли гулять по Москве или, если судьба их заносила в мои родные края, то и по Сибири в легкомысленных вязаных шапочках, коротких цветных курточках, лёгких брюках, явно без подштанников, и в каких-то замшевых ботинках. Некоторых я видел даже вовсе без шапок, а с мохнатыми наушниками на голове. Они гуляли, фотографировали, не горбились от мороза, а наоборот, были румяные, весёлые, и мороз явно доставлял им радость, как некая российская достопримечательность. Вокруг них же шли мои соотечественники, ссутулившиеся, скукожившиеся, мерзнущие в своих длинных пальто, пуховиках, мохнатых шапках и увесистой обуви. Я тогда думал: как же этих иностранцев не пробирает, не прихватывает наш мороз? Почему он нас только пробирает до костей, обжигает носы и покрывает инеем нам воротники и шапки, а этим иностранцам хоть бы что?…

А потом я понял… Это не их мороз! Вот он их и не берёт. Это наш мороз! Уезжая из Сибири навсегда, я думал, что расстаюсь с морозом, как и с родными краями, что теперь мороз перестанет быть моим и будет мне нипочём.

За двадцать лет я много раз ездил на гастроли в Сибирь, на Крайний Север, в Забайкалье и на Дальний Восток в самые холодные месяцы. Однако, я никогда специально для этих поездок не одевался. Ехал в шляпах, кепках и демисезонной верхней одежде. Никогда не испытывал по поводу морозов никаких неудобств. Даже в Норильске в минус пятьдесят четыре. А что? Десять метров от двери гостиницы до машины можно пробежать даже в пижаме в любой мороз.

17 февраля.

Сегодня у меня день рождения… Большую часть января и половину февраля прожил в родном городе Кемерово. Ставил спектакль «Весы» с кемеровским и новокузнецким драматическими театрами. Пережил за время этой работы многое. И вот написал текст, посвящённый этим переживаниям.

Это очередной текст написанный мною ко дню рождения. Эссе. Или длинный тост. Как всегда — обращённый к детству. «Деревья не были большими».

Деревья не были большими.

Я впервые за двадцать лет вернулся в город, в котором родился… Нет, я приезжал в Кемерово много раз после того, как уехал далеко в Калининград. Уехал жить. Уехал навсегда.

Но я впервые за эти годы вернулся надолго, на месяц, и чтобы поработать. Приехал поставить спектакль в областном драматическом театре, в котором когда-то с детским садом ходил на сказки, потом школьником на скучные, унылые и непонятные мне спектакли. Театр сей описан мною в романе «Театр отчаяния. Отчаянный театр». Ещё я впервые жил в родном городе долго в гостинице. В той самой, которая на набережной, и которая описана мной в рассказе «Шрам». Именно в той, которая казалась мне прежде чем-то из недоступной жизни.

Я впервые жил на набережной реки Томи, которой посвящена повесть «Реки». На эту набережную когда-то меня возили родители с окраины. Мы ездили на набережную, чтобы погулять. Всегда ехали нарядные, и я каждый раз предвкушал мороженое и радость выходного дня.

В Кемерово мало красивого. Но набережная красивая. И ведущие к ней улицы красивые, особенно, улица Весенняя, которая заканчивается памятникам Героям войны и Вечным огнём. У этого огня я давным-давно стоял в почётном карауле старшеклассников и страшно гордился тем, что мне выпала такая честь.

3 ноября.

Здравствуйте!

На днях остро ощутил довольно давно забытое чувство зависти. Удивился ему, а потом сам над собой посмеялся…
А вновь повстречался я с завистью в родном городе. В Кемерово.

Были гастроли по Сибири. Изначально мы запланировали Новокузнецк, Прокопьевск и Барнаул. Но в какой-то момент я понял, что буду находиться совсем неподалёку от Кемерово и туда не заеду… Эта мысль меня и удивила, и поразила. Я понял, что заехать очень хочу, но надо придумать повод. Повод не заставил себя долго искать. Позвонил в родной город, и запланировали устроить мой творческий вечер в родном университете.

В Новокузнецке я не был очень давно. Пятнадцать лет. Ехать туда категорически не хотел. Уж очень плохими были впечатления от первых моих гастролей в южную столицу Кузбасса. Никак не мог забыть ужас от работы в почти разрушенном и продолжающем разрушаться театре. Пятнадцать лет назад вокруг Новокузнецкого драматического театра стояли маленькие деревянные заборчики, для того, чтобы люди не подходили к зданию вплотную, а просто от стен отваливались большие куски штукатурки, и из под крыши падали объёмные части лепных украшений. Внутри театра стоял запах разрухи, вся материально-техническая часть находилась в кошмарном состоянии, а световой пульт представлял из себя музейный экспонат, который практически не работал, а для музея годился, поскольку был такой древний, что приехавший со мной взрослый и профессиональный светооператор, сказал, что не видывал такого никогда. Пятнадцать лет назад на мой спектакль пришло совсем немного людей, едва-едва треть зала, и всем во время того спектакля было плохо. И зрителям, и мне. Так что ехать я не хотел… Но поехал. И правильно сделал! Театр в Новокузнецке сейчас прекрасно реконструирован, отлично оснащён, и в нём чувствуется дыхание жизни. Зал был переполнен, люди, очевидно, вновь проторили в свой театр дорожку и привыкли в него ходить. Новокузнецк прям-таки порадовал и вновь очаровал.

20 мая.

Здравствуйте!
Вернулся в Москву из тура по родной Западной Сибири. Насколько устал, настолько же и воодушевлён. Я уже играл «Шёпот сердца» в родных краях, но и в Новосибирске, и в родном Кемерово, и в Томске были полные залы. А когда я сильно уставший, исполнение спектаклей происходит на каком-то странном, самому мне непонятном кураже.
В Кемерово был 16 и 17 мая. А прибыл вечером 15го. Как всегда, по дороге из Новосибирска в Кемерово совершил ритуал — обед в деревне Болотное. Там отличная придорожная столовая. Неоднократно уже писал про это, но повторюсь: Болотное находится практически строго посередине между Кемерово и Новосибирском и рядом с поворотом на Томск. В этом месте когда-то было чистополе. Междугородние автобусы останавливались именно здесь, чтобы страждущие могли сбегать в кусты. Девочки налево, мальчики направо. Потом там появился общественный туалет системы сортир, а теперь там целый фудкорт и вообще всё что хочешь.

13 мая.

Здравствуйте!
Пишу из Новосибирска, скоро спектакль в любимом «Красном факеле». А ещё позавчера был в Греции. Слетал на майские чтобы погреться. В итоге мёрз там неделю, и только на три дня удалось поставить бледное туловище под солнечные лучи. Дважды решился искупаться в весьма свежей воде. Когда вернулся в Москву, в нашей столице оказалось теплее, чем в Афинах. В итоге привёз на родину из Греции лёгкое похолодание.
Из Москвы до Афин лететь ровно столько же, сколько из Москвы до Новосибирска. Минута в минуту, но какая огромная разница!!! А можно из Москвы лететь и в Иркутск и в Хабаровск… те же деревья, те же запахи, те же нравы, еда, городской пейзаж, одежда на людях и сами люди. А прилетаешь в Грецию — всё по другому. Всё без исключения. Кроме часового пояса. В Греции московское время.