5 декабря.

Здравствуйте!
Когда прибыл в Москву из Нижнего, Москву завалило снегом, в Калининград из Москвы прилетел вместе с первым снегом. Я, конечно, многого на себя не беру, но лёгкое чувство вины ощущаю. Это не чувство вины за снег, а за чрезмерное его количество (улыбка).

Так много было всего за последние две с лишним недели. И было много по большей части хорошего. Была премьера «Прощания с бумагой» в Харькове и Киеве. Принимали прекрасно!!! Я только теперь начинаю привыкать к той радости, которую вызывает у публики этот спектакль. Но удивление остаётся. Всё же я совсем не рассчитывал на такую бурную реакцию на столь скромный, а именно так он мною понимается, монолог.

Читать далее…

9 ноября.

Здравствуйте!
Вот, прошло две недели и один день – и я вернулся домой. Давно у меня не было такого плотного и затяжного тура по Украине. Проехал Днепропетровск, Харьков, Одессу, Житомир, Киев, Севастополь и Симферополь. Сыграл концерты и спектакли. И везде очень повезло с погодой. Везде, кроме Крыма. Последние три дня гастролей очень мёрз в Крыму. Мне это показалось таким удивительным. Мёрзнуть в Крыму – это очень странное ощущение. К тому же, дни стояли солнечные и холодные.

Читать далее…

27 сентября

Здравствуйте!

Последние дни наблюдал за происходящим в стране несколько со стороны. Почему несколько, а не совсем со стороны? Да потому что был и не в России, и не в дальних во всех смыслах странах. А побывал я в Киргизии, Казахстане и в Киеве. В Киргизии был в первый раз. Об этом хочу сказать отдельно и специально. Потому что я был не только в Киргизии в первый раз, но и в настоящих горах…

Читать далее…

Мариуполь-Жданов.

Здравствуйте!

Вчера перед вылетом из Одессы выпил в аэропорту бутылочку Боржоми. Пил и думал, что ближайшие несколько месяцев мне не удастся ощутить знакомый с детства, и в детстве не любимый, а потом накрепко полюбившийся вкус. Почти две недели украинских гастролей каждвй день пил Боржоми и каждый раз посылал мысленные проклятия всем без исключения тем, из-за кого я не могу пить столь привычную и родную воду в своей стране.

Самым важным событием прошедших гастролей ощущаю спектакль, сыгранный в Мариуполе. Этот город накрепко для меня свзан с детством. Там жила бабушка, и в течение многих лет летние каникулы проходили в городе Мариуполе, который тогда назывался Ждановым. Бабушка жила на Гавани, так назывался частный сектор, простиравщийся от рыбзавода до железнодорожного депо вдоль моря. И хоть дома на Гавани были в основном убогие, в море можно было войти без опасения покалечить ноги о трубы, обломки и арматуру только в некоторых местах, которые с большой натяжкой можно было назвать пляжами… Хоть вода в море была пропитана всевозможными стоками гигантсских металлургических комбинатов, а в реке Кальмиус (которую местные упорно называют Кальмус)купаться запрещали строго настрого и рыбу из неё есть — тоже… Хоть от рыбзавода регулярно долетали ужасные запахи, а Азовсталь и Завод Ильича накрывали город сажей и ядовитым дымом — всё равно для меня это был город у моря, то есть тёплый, южный, наполненный летними радостями и приключениями. Я любил Жданов. Каждую весну я считал дни до того, как из ещё не согретой летним солцем Сибири поехать к бабушке.

Последнее своё школьное лето я провёл в Жданове в 1983 году. И с тех пор до позапрошлого года ни разу в нём не побывал. Почти два года назад я приехал уже в Мариуполь и понял, что Жданов и Мариуполь — это очень разные города. В Жданове было много роз, он был довольно чистым, по нему ездили новые чехословацкие троллейбусы, а бордюры и деревья были побелены. Мариуполь же довольно мрачный город. Если помните в знаменитом фильме «Маленькая Вера» фигурирует некий мрачный, беспросветный промышленный город у моря. Так вот фильм снимался как раз в Мариуполе. Когда смотрел фильм, я удивлялся, как можно было так запечатлеть город, в котором для меня было много радостного. Оказывается, можно…..

Перед спектаклем я опасался, что в Мариуполе не найдётся достаточно зрителей, которые хотели бы посмотреть мой спектакль, опасался напряжённой атмосферы во время спектакля, опасался,что очевидно трудная жизнь, которыой живёт город, не позволит зрителям найти силы для художественных впечатлений…

Я сильно волновался перед спектаклем ещё и потому, что в ждановском драмтеатре я часто бывал совсем ещё ребёнком, а потом мальчишкой. И даже был на спектаклях кемеровского театра имени Луначарского, который приезжал к Азовскому морю на гастроли… Волнение напрасным никогда не бывает. Видимо это волнение придало спектаклю особое звучание. И может быть именно поэтому он прошёл на удивительной ноте. Я видел много наполненных слезами глаз, да и сам едва удерживался от слёз.

Ехал после спектакля в Донецк довольно долго. Выпил с другом детства водки и поехал. Мой друг Виталик практически единственный оставшийся в моей жизни человек из того моего детства. Мы долго с ним переписывались, у нас была переписка ещё в детские годы и даже когда мы служили, он в армии, я на флоте, мы обменивались редкими, но какими-то очень важными письмами. Когда мы были далеко он частенько помогал бабушке…

Он конечно же ждал моего приезда. Его жена наготовила массу еды. Дети, два его уже взрослых сына, нарядно оделись. Я же понимаю, что для него мой приезд — это весьма значительное и даже волнительное событие. Он почти нигде не побывал. Всю жизнь работал на заводе Ильича… А посидеть мы смогли недолго, потому что вечером опустился такой туман, какой я видел только на Дальнем Востоке да и то всего несколько раз. Были опасения, что закроют трассу. Пришлось ехать… И вот остались в памяти быстрые, быстрые тосты, торопливые слова, которые так хотел Виталик сказать, но от волнения и спешки видимо сказал не то, не так или вовсе не сказал… Ехал я сквозь туман долго, хмелел от выпитого на посошок, потом наоброт трезвел… А вокруг был туман, туман… Ехали только при ближнем свете. «Вот так и живём, так и живём. В тумане да наощупь», — бормотал я сам себе, досадуя на обстоятельства и сердясь на себя за то, что не смог уделить достаточно времени именно тому, кто этого больше всего хотел… Да и я сам хотел того же.

Вот сейчас дома. Завтра на день в Москву, потом опять домой. То есть, туман не рассеивается (улыбка).

Ваш Гришковец.

Радио для одного. Радио для тебя.

Здравствуйте!

Диктую по телефону из Днепропетровска. Через полчаса на сцену. Завтра поеду в Донецк. Это у меня будет четвёртая географическая точка в украинском путешествии. Чувствую как сильно изменилось настроение в стране по сравнению с прошлым годом. Чувствую, но пока сформулировать того настроения не могу. К тому же в разных городах настроения разные, в целом много ворчания. Но ворчат тоже по разному. Единственное, могу сказать, что ворчать стали тише. Ощущается какое-то затишье, даже не смотря на палатки на майдане. Все как будто не спешат с выводами о том что же ждёт страну в ближайшем будущем. Предположения однако делают неутешительные.

Но пока всё-таки не могу я понять некой общей атмосферы в стране. Впереди ещё Донецк, Мариуполь и Одесса, может быть удастся сформулировать то что пока только чувствуется.

Но я хочу сейчас не об этом. А хочу я предъявить вам ещё одну мою самую-самую любимую песню с нашего альбома «Радио для одного». По сути эта песня завершает наш альбом. Хотя в нём будет ещё одна совсем настоящая песня, в которой я говорить не буду ни слова и в которой Макс Сергеев прекрасно спел стихотворение Уильяма Блэйка. Так что в альбоме «Радио для одного» одна песня из десяти будет настоящей песней с очень хорошими стихами исполненными на языке оригинала.

А сейчас можете послушать песню, которая называется «Радио для тебя». Когда Максим показал мне эту музыку и я услышал как он спел и какие слова он написал, я какое-то время даже не знал как к нему обращаться. Потому что меня просто поразила та мелодия и то звучание, которого он добился. А не знал я как к Максиму обращаться потому что он превзошёл все мои ожидания.

Вот послушайте.

Радио для тебя

Эта песня будет последняя в альбоме. И самые последние слова, которые звучат в этой песне, на мой взгляд, самым лучшим образом завершат нашу новую работу. Альбом закончен. Серж Савостьянов сделал прекрасное оформление. Вот ещё одно произведение начинает свою жизнь уже отдельно от нас.

Ваш Гришковец