21 апреля.

Здравствуйте!
Вчера весь световой день ехал из Томска в Красноярск. Дорога, особенно по Томской губернии и вплоть до города Мариинска, не просто плохая, а ужасающая. Здорово устал. Но вот уже скоро выйду на сцену Красноярского театра оперы и балета. Сегодня и завтра в театре оперы и балета Красноярска ни оперы, ни балета не будет. А будет «Шёпот сердца»…

В этом театре я ещё не работал. Прежние годы играл в театре музыкальной комедии. Этот посимпатичнее. И посолиднее. Во всём заметны значительность и солидность. В общем-то эти театры отличаются как оперетта и опера.

Здесь у меня в гримёрной стоит рояль. В оперных театрах я играл редко. Но вот в Днепропетровске я всегда работал в оперном театре. И там у меня тоже стоял рояль. И там тоже из разных гримуборных и с разных этажей доносились голоса распевающихся или репетирующих певцов и певиц. Я тут же почувствовал, что очень скучаю по тому театру и по нарядной днепропетровской публике. Скучаю по очень чистому и аккуратному фойе того театра. Вспоминается Днепропетровск. И то, что именно в этом городе и в этом театре ближе к концу спектакля в зал заходили два-три крепких мужчины, которые не были из одного рабочего коллектива, но выполняли одинаковые функции. Они приносили жёнам своих боссов букеты цветов, которые потом этими дамами мне и вручались. Букеты и доставляющие их мужчины были большими. Такого кроме Днепропетровска, я нигде не встречал.

Мне вспомнился театр драмы города Запорожье. Обветшавший, но чистенький. С запахом вкусной еды за кулисами. Что, интересно, ели работники театра?… Мне нравилось в этом театре то, что своим парадным выходом он выходит на центральную улицу, а служебным, наоборот, на тихую, пустынную, приземистую, почти деревенскую. Как будто находящуюся в другом городе. Я вспомнил и театр в Житомире с очень странным служебным входом и странным расположением гримуборных… Там мне предоставляли для подготовки очень маленькую гримёрку, стены которой были все заклеены нарядными календарями с Юлией Тимошенко. И у меня возникало крепкое ощущение, что она просто актриса этого театра, из года в год меняющая роли и образы.

Я вспомнил Одесский украинский театр, в котором я всегда путался в странных коридорах, где всё как-то безалаберно, но уютно. Вспомнил одесскую публику, которая всегда опаздывала… Хотя их вальяжный приход невозможно было назвать опозданием. Они просто не приходили вовремя. Так что в Одессе спектакль всегда задерживался минимиум на полчаса. Одесская публика долго усаживалась, скрипела стульями, перешёптывалась, но потом ловила каждое слово, демонстрируя неверотно тонкое понимание смысловых оттенков.

Я вспомнил Донецкий драмтеатр, в точности такой же, как драмтеатр в моём родном Кемерово. Типовой и, в общем-то, удачный театральный послевоенный проект. Светская публика, пожалуй, была самая нарядная. И парад автомобилей, подъезжающих к театру был, наверное, самым впечатляющим…

Со всей остротой я почувствовал как я соскучился по Харьковскому театру, в котором от работников исходила такая любовь к театру, что я каждый раз чувствовал себя их родственником, которого долго ждали, и вот он приехал совсем ненадолго. А какая в Харькове приходила на спектакли публика! Харьковский зал так слушал и так дышал, что было ясно, что в этом городе театр знают и любят давно. И так приятно было после спектакля в Харькове быстренько-быстренько сбежать в бар под названием «Москвич» и повстречаться там с отдельными представителями той самой прекрасной публики.

Как же я скучаю по театру имени Леси Украинки! Как к нему приятно было пройтись из гостиницы по улице Пушкина, зайти через служебный вход и оказаться, пожалуй, в самым чистом и удобном классическом театре из всех, в которых мне только довелось поработать. Я помню эту зелёную ковровую дорожу, лежащую в коридоре, ведущему к гримуборным. Скучаю по самой просторной и светлой гримуборной с удобным диваном и большим окном, в которое смотрел как раз почти на угол улицы Пушкина. Из него была возможность подглядывать за людьми, которые спешили в театр для того, чтобы из пешеходов и просто людей за окном, превратиться в публику, к которой я выходил на сцену.

Вот увидел рояль в гримёрной и вспомнились те театры, в которых я сыграю, наверное, нескоро…

А сейчас… уже вот-вот пойду на сцену Красноярского оперного театра. На этой сцене ещё не был. Большая. Волнуюсь. Но красноярцы как публика — прекрасны. Одни из самых любимых. Так что очень надеюсь, что мы сегодня останемся довольны друг другом.

Ваш Гришковец.